Спецназ обиды не прощает
Шрифт:
— Хорошо вам, начальничкам, — сказал Зубов. — Если и замочат, то под наркозом. Мне вот не предложили.
— Хорошо, что ты с ними разминулся.
— А я не разминулся, — сказал Зубов. — Марина, извини. У тебя есть что пожрать?
— В холодильнике сардельки. Если девчонки не съели.
Женщина исчезла в темном коридоре. Глядя ей вслед, Зубов произнес вполголоса:
— Не разминулся я с ними, Гера. Они на лестнице ждали. Когда я тебя выносил, они и проявились.
—
— Я еще когда первый раз поднимался, их заметил. Один в «уазике» сидел, какая-то коммунальная служба. Второй в парадной околачивался. А когда я тебя на воздух потащил, смотрю в глазок — оба на площадке. Хотел их через дверь положить, а дверь-то железная…
— Слава Богу, — сказал Клейн.
— Так вот, пришлось орать дурным голосом «пожар», «горим», «все на улицу». Народ на площадку посыпался, эти двое слиняли.
— Их трое было.
— Ну, до двух-то я считать умею. «Уазик» испарился, так что, думаю, они не засекли, на чем мы уехали. Но мы на всякий случай крутнулись по дворам. Спасибо, Мариночка, радость моя.
Зубов вырвал из рук женщины пакет и принялся жевать.
— С ума сошел, — сказала женщина. — Давай сварю, это же пять минут.
— За пять минут от них уже ничего не останется, — сказал Зубов. — Так вот, Гера, мне не понравилось такое отношение. С этой «Муреной» надо очень серьезно поговорить.
— Я тоже умею считать до двух и даже больше, — сказал Клейн. — Шалаков привел с собой троих. Не надо было мне его пускать, конечно… Он привел троих. И сам сразу ушел. Он им был нужен только чтобы войти. Чужих я бы не пустил. А его я не мог не пустить. Еще подумал, он какие-то новости принес. Он забрал мои блокноты, визитницу, конверты старые. Мобильник еще забрал.
— Труба у тебя в куртке была, — сказал Зубов и кивнул на телефон, лежащий на столе.
— Это запасная, — сказал Клейн. — Хорошо, что они о ней не знали. На ней же все мои номера. Значит, докладываю. Ситуация примерно такая. Вчера вечером в Баку улетел Кот.
— Так это ему ты сдал чечена? Что, один улетел?
— Не один. С товарищем. Панин, Вадим. Знаешь такого?
— С Димкой? Нормальный мужик, — сказал Зубов. — С таким товарищем и я бы полетел.
— Самолет прибыл по расписанию. Их встретили. Из адреса Кот должен был отзвониться мне. Звонка я не дождался. Решил лететь туда и разбираться на месте. Начал собираться. Тут приходит новый начбез холдинга и …
— Стоп, — сказал Зубов с набитым ртом. — Не догоняю. Какой новый начбез? А ты кто?
— А я никто. Меня отстранили, — сказал Клейн. — Из доверия вышел. Все правильно. Я где-то
— Нормальный мужик, — сказал Зубов. — Говорит, что был летчиком. Может, и был когда-то. Но летчики так не стреляют. А он с двух рук кладет все в десятку. Из пистолета, из винтовки, из всего. Зарубились с ним кидать ножи, он и здесь нас обставил. Видна хорошая школа.
— С криминалом не связан никак? Чья у них с Котом крыша?
— Без понятия, — Зубов пожал плечами. — И вообще, что за вопрос? Если копнуть, так все мы связаны с криминалом. Но Димка мужик нормальный.
— Да я не спорю, нормальный так нормальный, — сказал Клейн. — Мне просто непонятно, где я напортачил. Лучше бы я сам полетел с Котом, чем доверить чужому человеку такое дело.
— Ты не там копаешь, Гера, — сказал Зубов. — Ты же и мне, и Ромке доверил. А что ты о нас знаешь? Может, мы бандиты?
— Судя по нашему компьютеру, вы не бандиты, — сказал Клейн. — Ах, черт! Компьютер…
Зубов резко встал.
— Ты куда?
— Марина останется, присмотрит за тобой.
— А ты-то куда?
— Ты им только мой адрес дал?
— Не давал я адресов. Они сами тебя по компьютеру прокачали. Я же заказывал распечатку недавно, — сказал Клейн и привстал, схватившись за голову. — Рома… Надо его предупредить.
— Звони ему, предупреди, а я полетел, — Зубов распихивал по карманам пистолеты, магазины и документы.
— Куда, куда полетел? — вмешалась женщина. — На ногах не стоишь, а туда же. Я тебя отвезу.
— Я с вами, — сказал Клейн. — Дай ствол.
— Ага, как же. Это, брат, трофеи. Мне же свой родной наган пришлось там оставить. На месте кровавой драмы.
— Ну дай. Зачем тебе столько.
— Не дам, — отрезал Зубов. — Ты пьяный, и вообще заторможенный после отравления.
— Зато ты у нас расторможенный, — сказала женщина.
— Меня подзарядили, — сказал Зубов, и его всего передернуло.
Клейн встал на ноги и тряхнул головой.
— Ну, какой же я пьяный. Все, Степа. Я готов. Вперед.
Марина уверенно вела машину по ночным улицам. К полковнику Клейну постепенно возвращалась способность оценивать обстановку, и теперь, сидя рядом с незнакомой женщиной, он разглядел, что она молода и красива, не накрашена, стрижена под мальчика, и вообще — откуда она взялась?
— Гони на Ржевку, — сказал Зубов. — Гони, пока мосты не развели. Гера, а ты звони, звони еще.
— Не отвечает, — сказал Клейн, послушав длинные гудки.