Спецуха
Шрифт:
– Ромашкин – на прыжках с парашютной командой, начфиненок – на должность сержанта в технической части переводится, в управление финансового обеспечения. Я готов!
Министр обороны благожелательно улыбался с портрета.
Комбриг хищно потер ручонки и проговорил:
– А ведь вопрос оказался не столь сложен; жаль, прошлый командир после своих академий в других округах служит. Ну, ничего, найдем достойную замену. Всех разыскать, всех ко мне. Радистов нам выделяет окружной разведцентр, ждем указаний сверху и вперед…
Достойным командиром
Причем сам Вова отнесся к этому известию весьма равнодушно.
– А чего нам, злобным псам войны! Пойду свои старые перчатки искать! – заявил он.
Помощник командира бригады, посланный на розыски майора Ромашкина, ловко выехал на посадочную площадку, поставил свою новенькую «Тойоту» рядом с пунктом управления и бодренько пошлепал к руководителю прыжков, меланхолично наблюдавшему в ТЗК (труба зенитная командирская) за точкой вертолета, еле видневшейся в небе.
– Ты, наверно, по поводу Лени приехал, да? – спросил начальник прыжков визитера, с интересом рассматривающего парашютные столы, радиостанции и чуть раздувшийся «колдун» (указатель силы и направления ветра).
– Ага, за Ромашкиным, сам комбриг послал; задача государственной важности, тебе отзвонились, что ли?
– Да нет, так догадался; комбриг – он у нас страсть как воспитателей и работников с личным составом любит, а ежели из них кто на своей машинке на площадке появляется, то это – сто процентов за Леней.
– Странная примета, – заявил помощник командира бригады. – Слушай, а вот…
Начальник прыжков отмахнулся от него рукой и приник к окулярам. Парашютисты начали десантирование.
Он отсчитал количество отделившихся персон, записал в журнал время, поднес ко рту мегафон, прокашлялся и заорал:
– Ахтунг, ахтунг! Всем! Всем! В небе – Ромашкин! Всех еще раз предупреждаю!
Офицеры, крутившиеся возле парашютных столов, со скоростью ветра кинулись к своим личным машинам, оставленным поблизости, и начали отгонять их подальше.
– А чего это они? – спросил помощник командира бригады, улыбнулся, задрал голову и принялся наблюдать за раскрывающимися куполами.
– Я тебя, пламенное сердце, предупредил! – отмахнулся десантник и продолжил раздавать указания в мегафон.
– Да я в прокуратуру!.. – визжал помощник командира бригады. – Крыша, стекло… да ведь недавно же, только с салона.
– Не ори, – спокойно отбрехивался Ромашкин, сматывая стропы купола в бесконечную петлю, – не хрен на площадке свои личные машины ставить. Вызывай своих страхователей, у тебя ж КАСКО наверняка, раз машина с салона.
– Ну да, КАСКО, – печально нудил помощник, тыкая в экран сотового. – Это ты мне отомстил, да, за распределение приказа по дополнительным выплатам? Да, чувствую – это месть, я в прокуратуру…
– Да отвали ты, вон он, кстати, зампрокурора, во втором заходе прыгает. Давай, прямо к нему – он тебе объяснит, кто прав, а кто нарушил все требования и инструкции, подверг угрозе жизнь и здоровье
Помощник командира чуть ли не взвыл, но успокоился, так как наконец-то дозвонился до страхователей. Представители КАСКО даже не удивились. Мол, в этой бригаде иной раз бывает и не такое. Мы можем даже сказать фамилию того человека, который с неба да на парашюте…
Комбриг, узнав о происшествии, удивленно покачал головой.
– Ишь ты! Стабильность – признак мастерства! Ромашкин в своем репертуаре. Еще одну звездочку на купол. Однако что там с остальными?
Капитан Овчинников, в миру – начфиненок, пытался отдохнуть после наряда дома, в кругу семьи. Поэтому поочередно прятался то в туалете, то на балконе. Жена с завидным упорством вытаскивала его из «загашников» и пилила мозги по поводу невынесенного мусора, затянувшегося перевода с сержантской должности, на которой он состоит по штату, но впахивает за десяток бухгалтеров.
Когда позвонили из части, начфиненок, по укоренившейся привычке, начал ныть:
– Я ведь только после наряда. Ну, на меня вот-вот выписка придет на перевод. Куда? – На несколько секунд он заткнулся, переваривая услышанное, потом сглотнул и затараторил: – Да, есть, так точно! А пулемет мне можно? Есть!
Овчинников в мгновение ока запрыгнул в камуфляж, вытащил с антресолей рюкзачок, сделал страшные глаза в ответ на немой вопрос жены, пулей метнулся к холодильнику, вытащил оттуда палку сырокопченой колбасы и закинул ее в рюкзак.
– Люда, я на специальное задание!!! – выкрикнул он и громко хлопнул дверью.
– Бумагу туалетную забыл! – заорала ему вслед жена.
Над бригадой медленно таяли и кружились снежинки. Комбриг натянул на уши папаху, слегка позевывая, стоял неподалеку от плаца и осматривал свои владения. Рядом крутился помощник по работе с личным составом и тихонько поскуливал по поводу негодяя Ромашкина, приземлившегося на его машину.
– До чего же поганая контора эта самая «Славянка», – печально произнес командир бригады, – ты смотри, что творят! Обещали и обещают, а половина освещения ни хрена не горит. То лампочек, то электриков, то вышки нету. Теперь, оказывается, какие-то «Электросети» за все это отвечают.
– Да-да, а если бы он упал с вышки, то, наверно, не выбил бы стекло, – гнул свое помощник.
– Да уймись ты со своей машиной, тебя предупреждали! Я вот думаю, кого оперативным в группу назначать? Прошлый-то замполитище – матерый был! Сам с группой в бой рвался. Ты как, а?
– Товарищ полковник, у меня давление, как у космонавта в желудке у Хищника. Сейчас же проблемы начнутся. Страховую сумму бы получить…
Печальный монолог помощника по воспитательной прервала молодецкая строевая песня, исполняемая всего двумя военнослужащими, выдвигающимися со стороны КПП через плац, в направлении казармы батальона связи.