Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией
Шрифт:
– Это не эксперимент, – вступился за друга Виталий. – Он уже такую фигню делал, в Долгопрудном – когда Петю Полупездова «принимали».
– И как?
– А тоже было – как сейчас. Нормально, в общем. Стрелять нельзя – живым нужен. Стволами пугали – не остановился. Ну и… Единственно, в салон заехал по горло – попал ногами между спинками сидушек.
– Пришлось потом душить этого Петю, – простодушно признался Витя. – Не останавливался, сволочь – мы еще с минуту катались по кругу, все мусорные баки собрали, пока он на газ давил.
– А
– Ладно. Но сейчас-то я все правильно сделал?
– Ну… Думаю, он вряд ли сам остановился бы, даже если бы стволы наставили. Так что – молодец.
– Служу Отечеству!!!
– А без этого никак было нельзя? – начальственно поинтересовался Собакин, спускаясь с крыльца и волоча за собой понурого Эдика. – Как вы теперь поедете без лобового стекла?
– Тепло, не замерзнем, – пожал плечами Витя. – Да и обзор стал получше.
– Ну-ну…
Виталий сбегал в дежурку за веником, мы вымели осколки и обыскали машину. Ничего запретного питерцы с собой не привезли. Зато комплектация автомобиля была в полном порядке: обнаружилась аптечка, при помощи которой нам удалось на скорую руку обработать попу Вити и множественные порезы на физиономии Вовы. При этом последний стал здорово похож на больного оспой якутского оленевода из замечательного фильма «ДМБ».
– Гы-гы! – развеселился Витя. – Привет, брат по разуму…
– А гранату где прятали? – задним числом уточнил Собакин.
– Не знаю. – Эдик покосился на Вову. – Марат дал, как сюда поехали…
– Молчи, тварь… – еле слышно пробормотал медленно обретающий ясность мысли Вова. – Без адвоката – ни слова…
– Да уже и не надо, – хмыкнул Собакин. – Уже обо всем поговорили…
Потом мы разделились на экипажи: Собакин, Эдик и я сели в нашу машину, а «близнецы» с Вовой – в питерскую «Ауди» с великолепным панорамным обзором, – и наконец-то отправились в путь.
По дороге я внес рацпредложение:
– На базу заскочим?
– Зачем? – Собакин достал из своего безразмерного пакета камеру, включил запись и навел на Эдика. – А ну скажи: «Собакин едет на „стрелку“ с Маратом».
– Вы объектив пальцем перекрываете, – уныло буркнул Эдик. – А палец у вас толстый…
– А, да… Так… Давай!
– Григорий Ефимович Собакин едет на деловую встречу с Маратом, – глухо пробубнил Эдик. – Довольны?
– Да! Снято. Вот вам – воспитание. Не хухры-мухры!
– Так мы на базу заедем, нет? Через пять минут уже будет поздно.
– Зачем?
– «Броники» наденем.
– Зачем? – странно, но в преддверии такого ответственного мероприятия, возможно, даже опасного для жизни, Собакин выглядел в высшей степени легкомысленно.
– Ну… – Я покосился на сидящего сзади Эдика. – Чай без звонка едем, незваные.
Собакин перехватил мой взгляд и пренебрежительно поморщился (типа – нашел, кого стесняться!).
– И
– Эдик, как там у твоих приятелей с нервишками? – открытым текстом уточнил я.
– А что нам до их нервишек? – Собакин тотчас же состроил тупую рожу. – Да ты не стесняйся, Эдик – парень свой!
– Ну как что… Пойдем общаться, а они вместо «здрасте» палить начнут… Ты такой вариант не предусматриваешь?
– Расслабься. – Собакин беспечно улыбнулся и ненароком сдал себя: тоже украдкой покосился в зеркало заднего вида. – Общаться с ними я не собираюсь.
– Не понял… А на фига тогда едем?
– Эмм… Кхм… Ну, короче, приедем – сам увидишь…
Где конкретно располагается это замечательное местечко, мы не знали (живописных полян тут полно, некоторые вполне пригодны для пикников с шашлыками, некоторые перегорожены колючей проволокой с табличками «Стой! Запретная зона…», и вместо пикника можно схлопотать пулю от охраны), поэтому Собакин связался с Разуваевым, и он сориентировал нас, как добраться туда кратчайшим путем.
За двенадцатой лабораторией свернули на поросшую травой грунтовку, метров пятьсот прокатились по густому сосновому бору и выехали на довольно большую поляну, посреди которой красовалась живописная группа обветренных валунов.
Рядом с валунами гордо возвышался «Лендровер» цвета «темный металлик», в тыл которому скромненько пристроилась, как бедная родственница, потрепанная белая «Нива».
Ага… Торквеловские хлопцы любопытные – остались посмотреть представление. Ну-ну…
Перед машинами дымил переносной мангал, рядом стоял раскладной стол – чего-то там было накрыто, от нас не видно, – из «Лендровера» народный Розенбаум довольно громко, но в целом деликатно просил москвичей показать ему Москву без прикрас, а в жирном шашлычном дыму весело махали руками люди – человек семь, общались, стало быть…
Ну что, неплохо устроились! На пикник товарищи приехали. С Собакиным доболтаются – тут же и обмоют это дело. Не доболтаются – так хоть поедят как следует. Вот так, по-хорошему, видимо, и следует трактовать известный термин «накрыть поляну».
Мы остановились метрах в сорока от пикника, и Собакин дал команду спешиваться.
Вышли, выгрузили Эдика. Публика у валунов при нашем появлении утратила беспечность: как только Эдик был идентифицирован, все замерли, как вкопанные, – стояли на месте и таращились в нашу сторону.
– Не ждали! – Собакин обвел взглядом перспективу и пытливо глянул на Эдика. – Ну что, студент… Палить без предупреждения не начнут?
– Не знаю. – Эдик смятенно вздохнул. – Не позвонили ж… Теперь не знаю, чего и думать…
– Ну, ладно. – Собакин обернулся к «близнецам», застывшим сзади в боевой стойке. – Вову – на рубеж.
«Близнецы» вывели Вову перед бампером нашей машины и сняли с него наручники.
– Дернешься – огонь на поражение, – предупредил на всякий случай Витя. – Стой смирно.