Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией
Шрифт:
В этот раз тоже все было в соответствии с устоявшимся ритуалом: утомленные ночными приключениями, мы с Валерой после завтрака прилегли отдохнуть (к приезду шефа надо быть бодрыми и свежими), а Вася засел на кровати со своей тетрадкой. А когда мы проснулись через часок, я обнаружил, что Вася как-то задумчив, а на столе лежит раскрытая тетрадка со свеженьким хокку-танко-лимериком.
Ага!
Как на Дрезденской, на мыловарнеБился в патрубке парубок гарный,И под рокот прощальный3
(Разнесла – это значит произвелаплановое бомбометание.)
– Там что – космодром? – мечтательно таращась в окно, уточнил Ростовский.
– Не понял… При чем здесь космодром?!
– Ну… Турбины рокочут… Патрубок, опять же…
– Надо же… – Вася презрительно оттопырил нижнюю губу. – Какая узость мышления!
– Ни фига себе… – изумился Ростовский, выпадая из мечтательного состояния. – Серый, это ты научил?
– Костя.
– Вы – это… Прекращайте это дело! Вы чего творите? В кого превращаете боевого офицера?!
– Да я говорил Косте: зря ты так, не стоит. Но ты попробуй переубеди эту интеллигенцию…
– Не понял… Вы че, намекаете, что я тупой?
– Что ты, Вася, как можно! Просто ты специалист экстра-класса узкого профиля.
– Узкого?! А, так это у меня узость мышления, так, что ли?!
– Да ну, перестань! Узкий профиль предполагает концентрацию на каком-то определенном направлении, дисциплине. Только так можно достигнуть выдающихся успехов. А если распыляться по мелочам, пробуя охватить все, ничего хорошего из этого не выйдет. Потому что человек – не робот, у него есть определенный запас прочности и границы потенциала.
– Ага… Ну, если так… А как стих?
– Да стих классный, что и говорить.
– Не, вы давайте – объективно. Покритикуйте, может, где там перегибы или это… эмм… а! фабула хромает – во.
– Боже мой… – Ростовский схватился за голову. – Неудивительно, что тебя после всего этого какая-то тупая бабка ловит прямо в форточке.
– Она не тупая. – Вася густо покраснел. – Она эта… фурия, короче. Оч-чень хитрая! И коварная. А потом, ну кто без разведки сразу лезет?! Я же тебя предупреждал: ни фига доброго из этого не выйдет.
– Да, Вася, извини – это я во всем виноват. С меня ящик сгуща.
– Ну, добро. Так что там насчет стишка?
– Стих классный. – Ростовский взял с Васиной тумбочки Воннегута и «Фабрики смерти Третьего рейха» и, как бы взвешивая, покачал их в руках. – «Фабрики» читал, давно, правда… А эта про что?
– Не читал, что ли? – Васины глаза стали размером с юбилейный рубль.
– Не-а…
– Ну ты даешь, Коза ностра!
– Эээ…
– Да по фиг, кто! Главное – где, кому и в какой позиции! Ты что, разве можно мимо таких книг проходить?!
– Так про что тут?
– Ну – про что… Про жизнь! Про людей. Про войну… Да, там еще америкосы неправильно Дрезден бомбили.
– А, понял – это насчет той варварской бомбардировки Дрездена. Понял… Вот собственно в Дрездене, по-моему, не варили мыло из людей… Но в принципе понятно: у тебя в голове получилась мешанина из двух книг…
– У самого у тебя «мешанина»! Ты давай объективно критикуй! Типа – рифма, размер там, то да се…
– Так… Ну, парубок – понятно, какого-то хохла ненароком замылили… Но почему «в патрубке»? Может, лучше будет «в камере»?
– Не, лучше – да. Хотел сразу «в камере». Но… Не звучит. Аллитерация не та!
– Че-го?!!!
– Да тебе не понять… Ну, короче, «патрубок» и «парубок» – это круче. Такая… плюющая аллитерация.
– Ой, бл…! Вот же довели человека…
– Да хорош прикалываться! Стих – как?
– Вася, не показывай этот стишок Глебычу.
– Почему?
– Закритикует насмерть. Вася, ты патрубок видел?
– Не понял… Намекаешь, что я в технике совсем тупой?
– Вась, человек в патрубок не влезет! Если только это не патрубок ракеты-носителя! Я потому и спросил: там что – космодром? Фашистские космонавты варят мыло из хохлов?!!
– Не, погоди… Ты че, намекаешь…
– Да не намекаю! Я тебе конкретно и прямо говорю…
– Вася, а зачем вот эти два уточнения в скобках? – Я решил вмешаться и откатить обсуждение от конфликтной точки. – Вот это: «америкозочка, на полставки в ВВС» и «разнесла – это значит произвела плановое бомбометание»? Мне кажется, это совершенно лишнее: и так ведь все понятно.
– Это тебе понятно. – Вася глянул на Ростовского исподлобья и с превеликим осуждением покачал головой. – А ведь есть такие уро…
– Вася, ты не в окопе – развивай культуру!
– А, ну да… Искьюзь ми, сэр, вашу маму так-с… Короче, такие деби…
– Ва-ся!
– Ну, короче, эти, у которых нету… А – лишенцы! Вот. Эти вот лишенцы – они же не читали Курта! Ну и не поймут ведь ни хрена, ептэть!
– Вот же не свезло так не свезло! – Ростовский приложил ладонь к сердцу и с покаянием поклонился. – Да, не читал я вашего Курта. Я лишенец! Пойти, что ли, в Волгу броситься?
– Да просто надо головой думать, а не гульфиком. – Вася неприязненно скривился. – И грамотно таскать своих баб – чтобы не подставлять боевых братьев. А то – патрубок ему не нравится…
– Ну все, он теперь меня заклюет! – Ростовский горестно всплеснул руками. – Привезут табельное оружие – застрелюсь…
Да, следует, видимо, сказать пару слов о ночном происшествии.
Дело было вот как. Вчера утром у Ростовского приключилась светлая романтика с одной местной дамой. Процесс развивался бурно, и к полудню светлая романтика переросла в нечто более осязаемое со всеми приличествующими атрибутами. Я, кстати, имел честь незримо соприсутствовать в эти минуты, разговаривая с Ростовским по телефону. Звуковое сопровождение было очень даже ничего!