Спи ко мне
Шрифт:
– Здравствуйте, – угодливо зажурчал телефон, – так сказать, очень рад, что удалось связаться с вами лично. Во-первых, хочу высказать свои восторги по поводу пьесы. Она великолепна. Это новое слово! Свежее дыхание, если можно так выразиться, которого всем нам очень не хватало! Во-вторых, мне бы хотелось познакомиться с вами поближе и записаться на интервью.
Солидный кусок скотча выпал из Наташиных рук, спланировал на пол и приклеился там.
– Ну давайте. А когда вы хотите? – спросила Мара. – И кто вы? То есть, как к вам обращаться?
– Ах, да. Я сразу к делу, конечно. Я журналист… И обозреватель… Свободный журналист и такой же свободный обозреватель. Может быть, вы читали мои опусы. Меня зовут, – пауза, – Пётр Тётушкин.
– Да-да, мы знакомы, – торопливо сказала Мара.
– Что ж, я очень рад, что вы интересуетесь. Хотя постойте… Я же обычно творю под псевдонимами…
– Петя, мы лично знакомы. «Алё, мы ищем сценарий» – помнишь? Это я, Мара.
– Тогда я к тебе на днях заеду, – голос журналиста из угодливого сразу же стал панибратским. – Это вообще все проблемы решает.
– Давай назначим точное время. Абстрактно «на днях» я могу быть занята, – мягко сказала Мара.
– Вот так со старыми друзьями, да? Стоит только чуть-чуть прославиться – и на окружающих плевать? Уж извините, что я, человек простой, без связей в высших сферах, позволяю себе… – вдруг разозлился собеседник, но тут же сник:
– Ладно, назначай своё место и время. Только не слишком дорогое место. Я сейчас несколько стеснен в средствах. И очень, очень, очень одинок.
– Здрасьте, Пётр, – Кэт не выдержала, сняла трубку и отключила громкую связь. – Где, говорите, будет размещено интервью? Ладно, это нам подходит. Давайте договариваться о встрече. Вам вечером или утром удобно? Значит, завтра в семь вечера подгребайте в агентство «Прямой и Весёлый». Постарайтесь не очень опаздывать. Адрес найдёте в Интернете, у нас на сайте шикарная схема – даже слепоглухонемой инопланетянин не заблудится. Пропуск для вас будет выписан. Мы потом угостим вас чаем совершенно бесплатно. Кто говорит? Говорит Кэт Матроскина. Все вопросы подобного рода решаются теперь через меня… И знаете ещё что? Самые крутые белые ночи – в Архангельске!
«Кажется, Кэт нашла себе персонального гения», – подумала Наташа и только тут обратила внимание на то, что они с Марой уже давно не держат плакат, а он не падает – видно, сам собой приклеился к стене и повис.
Глава тридцать восьмая. У Мамы на крыше
В середине недели, сразу после обеда, вернулся из Непала Весёлый. И тут же призвал к себе Наташу.
«Доигралась, – мрачно думала она, шагая по коридору, как на расстрел, – этого стоило ждать. Если перестаёшь думать о работе день и ночь, начальство это обязательно чует. Внимательно следит за тобой – а потом наносит неожиданный удар».
В грядущей расправе ей виделся даже некий элемент справедливости: сейчас Весёлый отругает её, может быть, даже лишит премии – а у неё зато есть Рыба, и ночью они отправятся в очередное путешествие. Куда там Тибету и Непалу до тех высот и глубин, какие они уже видели, и какие им ещё только предстоит увидеть!
Кабинет Весёлого располагался в тупичке, за переговорной. Сквозь приоткрытую дверь в коридор пробивался запах сандаловых благовоний вперемешку со звоном буддийских бубнов и колокольчиков.
Наташа вошла без стука, чтобы не помешать медитации. Со стен на неё посмотрели Далай-Лама, Ошо и какой-то вымазанный маслом культурист в красных плавках.
Весёлый сидел за столом, скрестив ноги, и занимался важным делом: вырезал в корпоративном плакате, выданном ему для «мотивации», маленькие и большие дырочки. Сквозь одну такую дырочку он поглядел на Наташу, затем чуть убавил громкость бубнов и колокольчиков и, ловко оттолкнувшись от своего стола, подъехал на стуле к дивану. Наташа присела.
– Ну, звезда моя! – вкрадчиво заговорил начальник. – Ты, как всегда, превзошла себя. Как будто бы…
Весёлый расплёл ноги, вскочил со стула и приблизился к Наташе. Торжественно простёр над ней руку. Она сидела не шелохнувшись – не в первый раз у воина духа случался такой приход.
– Да-да, – заговорил он в волнении, – как будто высшие силы направляют тебя. Словно ты плывёшь по течению реки жизни в точном соответствии со своим предназначением… И поэтому мы решили передать проект «Trendy Brand» Мите.
– Что значит – передать Мите? – тоже вскочила Наташа. – Я что-то не так делаю? С какой стати вообще?
Весёлый приложил палец к её губам, изобразил на лице глубокое душевное переживание и красиво осыпался на свой стул. Стул, не ожидавший такой резвости, по инерции отъехал в сторону, так что седок едва не влетел головой в этажерку с пузатенькими керамическими буддами.
– Вот сейчас ты противишься течению реки своей жизни, – капризно сказал воин духа и, помогая себе ногами, подкатил обратно к дивану. – Ты всё просто волшебно сделала! Проект летит, как благодарственная песня над рисовыми полями! Теперь его надо только вести под уздцы по горной тропе.
Наташа попыталась представить благодарственную песню, которую ведут под уздцы.
– А почему я сама не могу вести своюпесню по горной тропе? – строптиво спросила она.
Весёлый опять вскочил со стула и протянул руки вперёд, будто сканируя собеседника ладонями.
– Ах, ну неужели ты не чувствуешь этого? – воскликнул он, закатывая глаза. – Твоя энергия… Она создана для того, чтобы двигаться, не останавливаться, открывать новое! Иначе – застой и злокачественные изменения на тонком плане! Всё же в твоих интересах! Вот Митя – он другой. Он может находиться в покое и бездействии без вреда для собственной кармы.
– А почему – Митя? Почему не Маша или не Гогога хотя бы? – зло спросила Наташа. И поняла, что это – не сон. Ведь во сне не переживаешь так сильно из-за подобных пустяков. – Моя энергия создала этот проект, моя будет вести его дальше! И как быть с Кэт и Марой? Опять отошлём их на шестой этаж?
Весёлый закрыл руками голову, оттолкнулся ногой от пола и отъехал подальше от разъярённой женщины. Покрутился на стуле вокруг своей оси и вернулся обратно.
– Я понимаю, – сказал он тихо, – враждебная аура этого города всех вас делает недоверчивыми и злыми. Вы не хотите выслушать до конца, вы ищете подвох с первого слова. Вы начинаете разговор, только если уверены, что извлечёте из него выгоду. Любую. Унизить собеседника и его идеи и возвыситься на его фоне – выгода. Получить что-то, пусть даже ненужное – выгода. Вы захламляете свою жизнь этими выгодами, и вам становится в ней тесно.