Спиральное море

Маевский Антон

Макс посмотрел на Котова.

— Андрей, а вы как сейчас себя ощущаете?

Андрей подумал.

— Да пустота какая-то. Давящая пустота. Я хорошо понимаю людей, которым от этого, мягко говоря, тошно.

— Да уж, мягко говоря... Я ведь вас позвал именно потому, что вы не антиохиец. Если я правильно понимаю, лично вы никого не потеряли. Так?

Андрей кивнул.

Макс перевел взгляд на Илиеску. Тот поежился.

— Полковник, вы ведь уже знаете, что хотите сообщить, —

сказал Макс совсем тихо. — Давайте. Уж чего пугаться теперь.

Илиеску вздохнул.

— Я знаю одно лекарство, — сказал он. — Это война. Немедленная боевая операция, причем против такого врага, которого ваши люди сами очень хотят уничтожить. Это заполнит мотивационный вакуум и приведет в действие еще несколько механизмов, которые... улучшат их состояние. Все остальное ненадежно.

Макс кивнул, отметив про себя, что Илиеску так и сказал: не "противник", а "враг". И это была не оговорка.

— Насколько быстро, по-вашему, к этому надо приступить?

Илиеску развел руками.

— Я не могу касаться стратегических вопросов. Но чем быстрее, тем лучше. Честно говоря, у меня мороз по коже идет, когда я думаю — что сейчас творится в каютах личного состава. Легкий стресс — на войне дело обычное, но когда на него накладывается еще и вот такое...

— Я понял, — сказал Макс. — Будем пока делать, что можем. — Он повернулся к Андрею. — Вот так... Боюсь, что ваши путешествия пока откладываются.

Андрей заставил себя улыбнуться.

— Я понимаю, — сказал он. — Если вам так удобнее — считайте меня добровольцем.

"Полетят корабли к далеким планетам, полетят через черный ад.

Наступает новая эра, детка — звездный джихад.

А ты думала, солнце будет светить вечно? Оно превратится в пар.

Аллах акбар, детка. Аллах акбар!"2

Андрей в который раз перечитывал эти строчки земного поэта, писавшего почти тысячу лет назад. В эпоху, когда космонавтика едва начиналась, а о межзвездных полетах можно было только мечтать.

Он очень смутно помнил, что такое "джихад". Ну да: священная война одной из земных авраамических религий.

...Ираклий цел. О боги. Ираклий цел. Император сказал, что там не погиб от войны ни один человек. Он знал, такая радость — эгоистична, но ничто другое его сейчас не волновало...

Что такое "джихад"?

Он приглушил свет в каюте и улегся на кровать, глядя вверх.

Священная война...

Ради какого-то мелкого демона из каменистой пустыни Синайского полуострова. Прозванного Богом. С большой буквы.

Детство человечества, да. А мы — далеко ушли от детства?

И что будет, когда станем взрослыми?

Ох, только бы война кончилась. Только бы кончилась. Если, конечно, ей вообще есть конец.

— Я не люблю

говорить с позиции силы, — сказал Велизарий с экрана. — К сожалению, сейчас вы вынудили меня к этому сами. И я очень хочу закончить... форсированную часть нашего разговора, чтобы перейти к конструктивному. Простите за длинные слова... Вы меня понимаете?

Президент Мятлев на соседнем экране кивнул.

— Так вот, — сказал Велизарий. — В системе Ираклия сейчас готовится к старту группа флотов "Север" под командованием адмирала Тарханиата. В недавних сражениях они не участвовали. У них идеальное состояние матчасти и полные экипажи. Авианосцев у Тарханиата нет, зато классических линкоров у него пять штук. Это "белые катафракты", если вы слышали такое название. Их цель — Глория. Остановить их вы не сможете, даже если примете ответные меры прямо сейчас. Вам не позволит расстояние — вы слишком сильно рискнули, направив сюда главные силы вашего флота... А какие у вас на Глории средства системной обороны, я не знаю. Может быть, вы и уничтожите корабли Тарханиата. Допускаю. Но достанется вам точно. Никогда не видели тени вражеских линкоров над своей столицей?..

Мятлев молчал.

Велизарий тоже чуть помедлил.

— Я не хочу, чтобы это произошло, — сказал он. — Тарханиат останется дома, если я через семьдесят две минуты передам сигнал отмены. И я... от души надеюсь, что так оно и будет.

Мятлев — наблюдавшие за разговором офицеры не поверили своим глазам — нашел в себе силы улыбнуться.

— Семьдесят две минуты — это еще много... Значит, вы знали о вторжении? Расскажете когда-нибудь — как догадались?

— Когда-нибудь, — сказал Велизарий. — У вас бы все могло получиться, если бы не катастрофическая ситуация, которая сложилась совершенно внезапно. Правда, такого быстрого развития событий я не ожидал и сам... Когда я сюда шел на яхте, я не рассчитывал попасть прямо в сражение. Я хотел просто подчинить себе корабли, находящиеся в системе Пандемоса. Мирно подчинить. А все, что мне тут пришлось вытворять — это импровизация, скажу честно.

— Удачная импровизация, — признал Мятлев. — Ваша вечность, до меня только сейчас дошли сообщения о том, что произошло на Карфагене... И на Антиохии.

— Хотите выразить сочувствие?

— Да, хочу, — сказал Мятлев. — Мы действительно собирались присоединить часть ваших планет, но совсем не для того, чтобы уничтожать людей. Скорее наоборот.

— Я понимаю... Вопрос в том, собираетесь ли вы это сделать сейчас.

Вот тут Мятлев задумался.

— Знаете, я бы сначала задал встречный вопрос вам, — сказал он. — Вы уверены, что Византия выживет? При том, что от нее сейчас осталось?.. Простите.