Спиральное море
Шрифт:
— Уверен, — сказал Велизарий.
Мятлев моргнул.
— То есть у вас есть какие-то еще козыри в рукавах. Более серьезные, чем эскадра Тарханиата... Вернее — вы считаете, что они есть.
Велизарий кивнул.
— Именно так. А теперь давайте поговорим о более приятном. Насколько я понимаю, вы начали эту войну по двум причинам. Во-первых, вам нужна была серьезная война как таковая, чтобы оправдать структурную перестройку промышленности и, возможно, заодно решить какие-то внутренние проблемы. Классический сценарий... И во-вторых, вы хотели... хотите... присоединить несколько планет, чтобы завладеть ресурсами. Причем не в последнюю очередь — людскими. Тоже
— Я вас внимательнейшим образом слушаю, — сказал Мятлев.
Велизарий вздохнул.
— Начнем с присоединения территорий. Если мы сейчас договоримся — империя, в моем лице, готова передать вам сектор Пандемоса. Это около десятка обитаемых планет — не миллиардников, но вполне обжитых. Что касается архипелага Неймана, то я предлагаю объявить его открытой зоной. Там сейчас все разрушено, и его повторное освоение Византии, в ее нынешнем состоянии, просто не потянуть. По крайней мере, в одиночку. Если вы туда вложитесь, можно будет обсуждать следующие шаги. По-моему, никакая война не дала бы вам больше, чем предлагаю сейчас я. Да вы больше и не сможете сразу ассимилировать, расширяться ведь тоже нужно с умом... Посмотрите на карты, свяжитесь со своими аналитиками. Думаю, они это все подтвердят.
Мятлев кивнул.
— Думаю, да. Подтвердят. Но ведь это не все ваши условия?
— Нет, не все. Мне нужно участие вашего флота в ударе по общему врагу. По Гондване. Точнее, по Токугаве — как вы знаете, это их столичная планета.
— М-м, — сказал Мятлев. — А какие у нас причины в этом участвовать?
Велизарий был невозмутим.
— Можете цинично рассматривать это как плату. Даже если вы потеряете какие-то из кораблей, такая плата все равно, я думаю, не будет слишком большой. Как обойтись с этой войной в пропагандистском плане — ваше дело. Если же вы лично хотите понять, зачем все это нужно — я скажу следующее. Социальная система Гондванской империи — одна из самых страшных, какие только были в истории человечества. Пока мы разговариваем, ваша разведка уже получила на эту тему подробные доклады. Все материалы там проверяемы, преувеличивать что-то не было нужды... Вас — да, и нас тоже — это могло не волновать, пока они были изолированы. Или даже пока они вели локальную войну на рубежах, как было почти все время. Но дело в том, что эпоха локальной войны кончилась. Управляющий центр Гондваны принял решение о наступлении галактического масштаба, с целью захвата уже не периферийных систем, а планет-миллиардников. Захвата или уничтожения... То, что случилось на Карфагене, было первым шагом этого наступления: надеюсь, вы понимаете, что такое доказательство не подделать. И это грозит всем. Не надо думать, что они сожрут Византию, а перед Альянсом остановятся. Не остановятся... Именно сейчас нам очень повезло: на нашу сторону перешел один из их лучших адмиралов, взяв с собой значительную часть своего флота. Это буквально чудо. Гондвана такого не ожидала, поэтому у нас — совершенно внезапно! — появилось перед ними преимущество. Стратегическое. Но оно продержится очень недолго...
Слушавшие разговор офицеры замерли.
Алексей напомнил себе, что президент и император видят сейчас друг друга лицом к лицу. Как будто сидят за столиком. Ему было страшно представить, сколько энергии стоило поддержание на дальней связи канала такой мощности. Он никогда о подобном даже не слышал.
Лицо Мятлева стало очень напряженным. Куда делась мягкость...
— Если я предоставлю вам корабли, вы готовы подписать протокол о передаче территорий
— Если вы передадите корабли прямо сейчас?.. — Велизарий сощурился. — Да. Готов. Безусловно, готов. Потому что к моменту нашей встречи все уже будет решено.
— Солдаты Византии! Вы все уже знаете, что произошло. Нас хотели уничтожить. И это почти удалось. Я не знаю, как мы будем жить дальше. Но я уверен в одном: мы выживем. Мы подумаем о будущем, когда кончится война. А сейчас мы должны сделать все, чтобы ее закончить. Я знаю: мы потеряли невероятно много. Но мы живы. И у нас есть корабли. И мы можем нацелить эти корабли на тех, кто виноват во всем, что с нами случилось. Воины! Вы идете со мной?
Лицо Велизария смотрело в этот момент со всех экранов, установленных в бесчисленных помещениях византийских кораблей.
И никакая система связи не передала бы прокатившийся после его слов по флоту вопль десятков тысяч глоток:
— Да здравствует император!!!
Глава 17
Конец войны
"Надейся только на своих друзей и на свое оружие. Друзья тебе помогут, оружие тебя защитит".
Георгий давно знал об этой надписи, хотя никогда не видел того оружия, к которому она относилась.
Сейчас этот пистолет у Ники. А Ника — на Карфагене. Черная, вытянувшаяся и все-таки красивая.
Она не была потрясена смертью Андроника. По крайней мере, не показала этого. И изменения в ней... да. Они начались уже потом, постепенно...
Только бы не со мной, отчаянно подумал Георгий. Только бы со мной не случилось — как с ним... Слава всем богам, что я не успел к себе никого привязать.
Пока что — не успел.
А ведь очень хотелось.
Он проверил, заперта ли изнутри каюта, и вернулся к предмету на столике.
Короткоствольный револьвер. Оружие ближней самообороны. Примерно такие на Земле когда-то называли "бульдогами".
Не роскошь, конечно. Андронику с личным оружием повезло больше.
"...оружие тебя защитит..."
Увы.
Но для чего-то оно, во всяком случае, сгодится.
Георгий взял револьвер в руку, пока только примериваясь, и тут загудел дверной сигнал.
Не открыть было нельзя.
— Так и знал, — сказал Вин, надвигаясь. — Войдите, капитан. Ваш командующий тут собрался стреляться.
Георгий зарычал. Но второй гость уже был внутри каюты. Иосиф Лингардт, фрегаттен-капитан из связистов, здоровенный медведь.
— Приберите оружие, — велел ему Вин.
Лингардт беспрекословно послушался. Револьвер исчез в его кармане.
— Так, — сказал Вин. — А теперь давай разберемся с тобой, господин командующий. Значит, стреляться вздумал? Правильно. Стреляйся. Вина за Антиохию — на тебе. Кретин ты, а не тактик... — Вин уселся на стул. — Я все это говорю серьезно, между прочим. Не думай, что я пришел спасать твою жизнь. Никому она не нужна. Только почему ты решил, что можешь уйти так легко?
Георгий открыл и закрыл рот. Лингардт с непроницаемым видом подпирал стену.
— Система Антиохии — наша, — сказал Вин. — И в ней еще полно людей. На искусственных спутниках, в поселениях на других планетах... И, кроме того, у нас есть сдавшийся флот. Со всем этим надо что-то делать. Хотя бы понять, кому будут подчиняться флотские и что будут жрать гражданские... хотя флотским жрать надо тоже. Тут работы — выше крыши. Ты не имеешь никакого права уходить, пока ее не сделаешь. Война кончится — тогда стреляйся, сколько влезет. Понял?