Список возмездия

Арментроут Дженнифер Ли

Во мне разом ожили все инстинкты: опасность, опасность! Но было уже слишком поздно. Чья-то рука зажала мне рот. Я резко дернулась назад, и ключи выскользнули из пальцев, звонко ударившись об асфальт.

Мозг словно впал в ступор, не в состоянии переварить происходящее. В следующее мгновение мои ноги оторвались от земли, и расстояние между мной и машиной стало увеличиваться. Похоже, меня тащили назад.

Ужас сковал меня льдом, и я, наконец, вынырнула из оцепенения. Инстинкт самосохранения взял верх. Сердце забилось вдвое быстрее, и я стала сопротивляться, извиваясь всем телом, пытаясь разжать руку,

стальным обручем стягивающую мою грудь.

Нападавший крякнул, но не ослабил хватку. Меня захлестнуло волной отчаяния. Я вцепилась в руку, зажимавшую мне рот, но мои ногти заскребли по грубой коже перчатки. Дыхание вырывалось из носа рывками, с присвистом.

Это происходит не со мной. Боже, это не со мной.

Я закинула руку за спину, в надежде нащупать хоть какую-то опору, но колотила лишь воздух. Моя машина находилась уже в нескольких метрах от меня, и сзади подступал лес. Где-то глубоко в сознании, в той части мозга, которая еще соображала, сидела мысль о том, что, если меня затащат в лес, это конец.

Я окончательно растерялась, не зная, как бороться или защищаться, полностью подчинившись панике. Отчаянно брыкаясь, я потеряла сандалии, но мои резкие движения заставили злодея оступиться. Я снова выбросила ноги вперед, и он поскользнулся на насыпи.

Мы повалились на землю клубком переплетенных ног и рук. При падении я ударилась так, что стало нечем дышать. Но жажда жизни оказалась сильнее. Не обращая внимания на огненную боль в ребрах, я перекатилась на колени и стала карабкаться вверх по небольшому склону. Босые ноги скользили по мокрой траве, впивались пальцами в дерн.

Мой истошный крик прорезал тишину. Вспорхнули испуганные птицы, захлопали крыльями, сотрясая толстые ветви деревьев у меня над головой. Я почувствовала теплый асфальт под ногами, и из груди снова вырвался крик.

– Помогите! – закричала я, выбравшись на пустынную дорогу. – Кто-нибудь, помогите…

Что-то тяжелое обрушилось на меня сзади, и я шлепнулась оземь, разбивая в кровь коленки и ладони. Огненную вспышку боли поглотило нарастающее ощущение ужаса.

Мой крик заглох, когда что-то врезалось мне в поясницу, и я потеряла ориентацию в пространстве. Руки подломились, и я уткнулась щекой в мостовую. Меня грубо перевернули на спину, и прямо передо мной оказалось лицо, скрытое в тени темного капюшона. Я уловила слабый отблеск застежки «молнии», но казалось, что под капюшоном нет ничего, кроме тьмы.

Я тотчас завертелась под навалившейся на меня тяжестью, взбрыкивая бедрами, пытаясь стряхнуть ее, но сильные ноги взяли меня в плен, а руки вцепились в горло, обрывая мой крик. Я сдержала вздох, прежде чем до меня дошло, что он последний.

Я попыталась глотнуть воздуха, но ничего не попадало в мой приоткрытый рот. Ничего. Горло сдавливали все сильнее, я чувствовала, как визжат от боли мышцы и кости шеи. Легкие сжимались от недостатка кислорода.

Реальность происходящего обдала меня порывом холодного зимнего ветра. Я догадывалась, что меня ожидает куда более зловещая участь, чем надругательство в темном лесу. Все шло к тому, что меня убьют.

О боже. О боже, только не это. Я не хотела умирать вот так, на обочине дороги, без всякой причины. Да я вообще не хотела умирать.

Паника совсем другого рода поднялась во мне, и, замахнувшись, я начала молотить его кулаками, но нападавший казался непробиваемым. Он откинулся назад, избегая прямого удара в лицо, но мне удалось схватить его за капюшон. Почувствовав прилив сил, я сорвала его.

Ужас выбил из моих легких остатки воздуха, которые еще поддерживали во мне жизнь.

Передо мной оказалась картинка из фильма ужасов. Лицо нападавшего скрывала маска клоуна – из твердого пластика. Призрачно-белая кожа с красным румянцем на щеках. Широко распахнутые глаза с тремя нарисованными черными ресницами. Поверх прорезей два полукруга, тоже намалеванные черной краской. Пуговка носа красного цвета. Губы, расплывшиеся в омерзительной улыбке, обнажали нарисованные зубы.

Насмерть перепуганная, я потянулась к маске, но ее обладатель ловко увернулся. Капюшон соскользнул еще ниже, открывая голубой кудрявый парик.

Судорога сковала мое тело, и, дернувшись, я ударилась об асфальт. Это… это последнее, что я увижу, подумалось мне, когда я снова попыталась обрушиться на него с кулаками, хотя руки уже не слушались. Ватные, бесполезные, они упали по бокам, вывернутые под неестественным углом.

Клоунская маска приблизилась ко мне, останавливаясь всего в каких-то сантиметрах от моего лица. Сердце притормозило, когда он наклонил голову набок, наблюдая за мной откуда-то из глубины темных дыр.

Мои губы зашевелились, складывая слово, которое я уже не могла произнести вслух. Пожалуйста. Я бездумно повторяла его снова и снова. Пожалуйста.

Тихое цоканье донеслось из-за маски, и он медленно покачал головой. Слезы закипели в моих глазах, полились по щекам, и размытый образ существа постепенно тонул во мраке.

И вдруг он убрал руки, и мои легкие судорожно расширились, жадно вбирая воздух. Это казалось невероятным, но я могла дышать! Он приподнял меня, схватив за плечи, отрывая от земли, как мертвый груз, и…

Яркий свет залил дорогу, и существо замерло надо мной. Оцепенение длилось всего мгновение, после чего меня швырнули обратно на асфальт. Я треснулась затылком, боль вспыхнула пламенем, а потом в глазах потемнело.

Я снова чувствовала на себе чужие руки. Послышались голоса – много голосов, и они несли спасение. Кто-то кричал. Отовсюду доносился топот ног. Я не могла поднять голову, зато ко мне вернулось зрение, но видела я только звезды.

Хотя и расплывчатые, они по-прежнему мерцали, как крошечные факелы тики. Меня подхватили на руки, оторвали от земли, и голос хрипло прошептал на ухо:

– Я с тобой.

Глава 2

Покушение на убийство согнало в наш городок копов, что называется, отовсюду.

Я попыталась сесть на больничной койке, не обращая внимания на фиксирующую ребра повязку и тупую боль в затылке. Мама стояла рядом, нежно уговаривая меня лечь обратно. Ее светлые волосы, обычно тщательно уложенные, падали на плечи небрежной копной кудрей, а в ореховых глазах – ближе к зеленоватым, чем к карим, – плескалась паника.