Сплетение песен и чувств
Шрифт:
– Почему? – Артём с ужасом понял, что сдаваться она не намерена и про себя подумал: «Ну я и вляпался! Зачем сюда вообще пошел? Надо было в парк или на острова».
– Потому! У тебя на лбу написано! И вообще, слушайся меня! Итак, что у тебя случилось? С девушкой поссорился? Она бросила тебя, да?
– С чего ты взяла?
– Отвечай!
– Что отвечать?
– Тебя бросила девушка и из-за этого ты такой грустный?
Артём молчал. Казалось, этот допрос будет продолжаться вечно. Со стороны все выглядело весьма колоритно: он, высокий, в майке, периодически почесывающий шею и переминающийся с ноги на ногу,
– Ну? – настаивала Аня.
– Да, да, да – закричал Артём. – Что ты еще от меня хочешь услышать? Прицепилась и давит, давит! Что я тебя все должен рассказывать? Это мое дело! Моя жизнь!
Аня все же отступила. Она опустилась и даже сделала маленький шажочек назад.
– Прости.
– Ты меня тоже прости, – голос Артёма дрожал, – Пойдем чего-нибудь съедим.
– Или кого-нибудь, – Аня попыталась пошутить. – А куда?
Артём пожал плечами и зашагал к переходу. Машины с ревом проносились мимо, в направлении моста дорога была перекопана, и перебегать ее было бы полнейшим безумием.
Они шли рядом молча – он, погруженный в мысли об Алине и она, тщательно анализировавшая обстоятельства встречи. И он, и она рядом друг с другом чувствовали себя неуютно. Но, как ни странно, шли, не плелись друг за другом, а именно шли, изредка переглядываясь.
Одиночество – противоречивое чувство. Оно настигает нас всегда внезапно, врасплох, как внезапно захлопывается дверь, на которую поставлен замок с защелкой, и ты остаешься в том самом одиночестве, пробуя для успокоения совести открыть ту самую дверь и вернуться обратно. Но пути назад нет: даже если дверь и получится открыть, все пространство за ней будет наглухо заделано кирпичами. Сколько не скреби ногтями по только что застывшему цементу, сделать что-либо с ним не выйдет. Часами, днями, месяцами можно безуспешно пробовать проделать выход туда, где совсем недавно было обжитое пространство. И только если развернуться и осмотреться в парадной, можно найти выход. Правда, выход этот будет в другие квартиры, на улицу или вообще куда-то далеко, в другие города и страны, но все это будет выход, а не что-то другое.
Артём понимал это. Была в курсе этого и Аня, расставшаяся с парнем пару лет назад и решившая пока повременить с какими-либо отношениями, сосредоточившись на учебе, работе, подругах и ничегонеделании, когда для этого выдавались свободные минутки.
– Пойдем в кафе, вон в то! – Аня вытянула руку. – Там блинчики вкусные, и супы, если ты хочешь.
– Ага, и дети там свои дни рождения отмечают, орут так, что хочется взять и повеситься. По-моему, я в их возрасте был гораздо адекватнее.
– Вот не верю! – Аня решилась на небольшую провокацию, но Артём быстро ее пресек.
– Не верь дальше.
Через двери было видно, что в кафе народу немного – в основном это были дети с родителями. На входе стоял парень в костюме медведя и раздавал воздушные шары. Артём смутился – а Аня ловко вырвала из лап медведя два больших красных шара и вручила их ему.
– Держи, я в туалет сбегаю – шепнула Аня.
– Могла бы не афишировать – в свою очередь шепнул Артём ей вслед.
Он стоял под кондиционером, который вместо холодного воздуха гнал теплый, отдававший перегретым растительным маслом. Какой-то мальчуган, сидевший
– А вот и я! – скомандовала Аня. – Что будем есть? Но каждый платит сам за себя. Я, например, разгружаюсь, пытаюсь похудеть.
– Ты? Похудеть? Не смеши меня! Куда тебе худеть?
– Нет предела совершенству – смутилась Аня. – Давай думай, что будешь есть. Я уже придумала.
Она сделала шаг к стойке. Артём направился за ней.
– Попробуйте наши пирожки, – парень за кассой явно строил Ане глазки.
На нем была красная футболка и коричневый фартуке вышитым медведем, точно таким же, как на шарах.
– Нет, спасибо, только блинчики и морс – ответила Аня.
Она рассчиталась и выбрала столик, перенеся свой поднос туда. Артём выглядел глупо, стоя с шарами посреди кафе и разглядывая меню, вывешенное под потолком.
– Дай сюда, привяжем их тут, иди, выбирай, – Артёму показалось, что Аня его даже легонько подтолкнула, хотя, конечно, такого не было и быть не могло.
Артём взял грибной суп, два блинчика с клубничным вареньем и морс.
Столик немного покачивался. Аня пилила блинчики пластиковым ножом, Артём с едва скрываемым аппетитом ел суп. В общежитии приготовить суп не удавалось. Впрочем, он даже и не пытался, так как из всех безумных затей эта была бы самой безумной.
После довольно острого супа блинчики показались Артёму пресными, но и их он поглотил с огромным удовольствием. Они ели и молчали. Нет, Артём не думал уже об Алине: она куда-то потерялась, пропала, хотя понятно, что ненадолго.
– В следующий раз пойдем в кино, договорились? – Аня потягивала холодный морс.
– Хм, а ты уже планируешь следующий раз? – Артём перестал жевать и насторожился, облокотившись на столик, от чего он качнулся особенно сильно. – Как-то все у тебя не по-людски. Вообще-то это я парень и мне решать, куда мы пойдем, когда встретимся, да и встретимся ли вообще.
– Ты типичный самец! – это было своего рода ругательство от Ани, так как ругаться она не умела вовсе.
– Ну да, уж какой есть.
– Ах, да, я забыла, тебя же девушка бросила! – Аня перестала улыбаться, – Извини, если обидела тебя. А почему? Из-за чего? Вроде ты как-то говорил, я точно слышала это, что она уехала куда-то к родителям.
Артём припомнил: Ира незадолго до своего увольнения допытывалась, есть ли у него девушка.
– Из-за денег, из-за того, что их у меня, считай, нет совсем, а она подцепила какого-то богатенького и возвращаться не собирается. Даже документы из техникума приедет забирать ее мама. Такая вот история, а ты допытываешься, – Артём снова приналег на блинчик.
– А у вас было все серьезно?
Артём утвердительно качнул головой.
– Собирались жить вместе?
Артём снова кивнул.
– Спали? Прости, можешь не отвечать, – заулыбалась Аня и сделала вид, будто бы этот вопрос задала не она, а кто-то сидевший за одним из соседних столиков.
Но, как назло, вокруг не было никого – заняты были столики у входа и у дальней стены.
– Слушай, ну ты и… – Артём с трудом подбирал слова, на пару секунд он вскипел, но быстро остыл. – Да, спали! Довольна?