Сплетение песен и чувств
Шрифт:
– Я знаю – не менее смущенно произнес Артём.
Он хотел сказать еще что-то, но не смог – Аня обняла его за шею и поцеловала, на этот раз крепко-крепко. Ее руки скользили по его спине, как будто их больше нечем было занять. Артём гладил Анины руки. Они казались ему какими-то слишком хрупкими.
«Что это? – подумал Артём. – Что со мной происходит? Почему я здесь, с ней? Нет, я понимаю, почему я здесь, пожалуй, я понимаю, но как так получилось, что не с Алиной? Нет, не хочу думать о ней. Я с Аней, это совершенно другое. И я другой. Я больше не тот, что был раньше. Она меня
– Чего ты молчишь? Ты там не боишься случайно?
– Нет – спокойно, но с трудом выдавил из себя Артём. – А ты?
– А мне с тобой ничего не страшно…
– Но…
– Не говори ничего, пожалуйста, давай просто помолчим. Не хочу ничего слышать, просто хочу побыть с тобой, – Аня стянула с Артёма рабочую фуфайку. Из ее кармана на пол выпал плеер.
– А, забей! – Артём на какой-то момент закрыл глаза. – Действительно, давай будем тише.
Он быстро расстегнул на Ане халат, вслепую, наощупь. Под ним была майка, серая спортивная майка, она постоянно носила такие. Он начал было стягивать с нее и майку, но она схватила его за руку.
«Нет, не сейчас, еще не время» – прочел он ее мысли.
Она расстегнула на Артёме штаны. Они не видели друг друга: в полумраке склада трудно было что-то разобрать.
– Ну, давай, Тём, мне не снять их – прошептала Аня на ушко и погладила Артёма по лицу.
Артём покорно снял с себя старые джинсы, которые носил только в цеху.
«И хорошо, что она не видит эти джинсы, позорище страшное, давно пора было их выбросить. И чего жалел?»
– Тём, я хочу тебя.
Артём с трудом нащупал пуговицы на ее шортах. Еще несколько секунд – и она была в одной майке. Телега поскрипывала. Артём поправил коробки.
Он чувствовал легкое головокружение, как будто от опьянения, в теле что-то покалывало то там, то тут, а ее руки ласкали это тело, гладили. Они были такими теплыми, что Артёма вдруг стало клонить в сон. Он тоже ласкал Аню, не в силах сделать с собой что-либо, чтобы перестать волноваться.
– Подожди, Тём, я знаю, что ты подумаешь про меня плохо…
– Это почему, Ань?
– Подожди, у меня тут с собой…
Она привстала и нащупала свои шорты, их Артём заботливо повесил на ручку телеги. Что-то зашуршало.
– Вот – уверенно сказала Аня.
Артём почувствовал, как она тянет его к себе, как стягивает с него трусы, как… Он уже не мог сопротивляться, не мог отказать, не мог ее разочаровать, соврать, обмануть, передумать.
– С каких это пор ты носишь с собой презервативы? – спросил Артём.
– Я не только их ношу, но и умею надевать, заметь, Тём. И вообще, ты обещал мне молчать. Давай не будем поднимать шум. Давай как-нибудь тихо, хорошо?
– Иди ко мне.
– Иду. Я здесь, с тобой.
Иногда силы гравитации перестают действовать. Мы чувствуем какую-то неописуемую легкость, словно нас подменили. Уже не тянет куда-то вниз, к земному центру, напрямик, безо всяких прочих вариантов. Тянет друг к другу. А потом куда-то вверх поднимают нас неведомые силы и снова заставляют прижаться друг к другу
Артём прижимал Аню к себе и двигался сначала медленно, потом все ускоряясь. Он поднял ее с телеги и держал на руках. Было тяжело, но это не чувствовалось: грузить коробки в прицеп было гораздо тяжелее.
– Тёма…
– Что?
– Мне так хорошо.
– И мне.
– Можешь быстрее?
– А можно майку снять?
– Я стесняюсь, Тём!
– Меня? – Артём остановился и поцеловал ее.
– Тебя, солнце.
– Ммм, меня нечего стесняться, тем более тут ничего не видно.
– Ладно, опусти меня.
Артём бережно опустил ее на телегу, быстро сдернул с нее майку и снова взял на руки, будто боясь, что она скроется, умчится куда-то далеко и станет лишь воспоминанием да парой обидных сообщений на телефоне.
– Тёмочка…
– Анечка…
– Тёмочка, только держи меня крепче, хорошо?
– Хорошо, держу, разве ты не чувствуешь?
– Чувствую. А ты еще крепче, и я…
Она сама обняла Артёма и поцеловала. Было хорошо, предательски хорошо. Пара движений, еще и еще. Аня застонала. Быстрее, еще быстрее. У Артёма подкашивались ноги. Наконец, он, стиснув зубы, глубоко вздохнул, тоже застонал и осторожно опустился вместе с Аней на телегу.
– Тёма…
– Молчи.
– Тёмочка…
– Молчи, тебе говорю!
– Мне так хорошо с тобой! – Аня подвинулась, чтобы Артёму хватило места поверх скатывавшихся с телеги коробок.
Они тяжело дышали, у Артёма даже мелькнула мысль, сможет ли он после такого приключения подняться и осилить погрузку мороженого в рефрижератор. Но, как ни странно, силы появились из ниоткуда, сами собой, без видимых на то причин. Просто нахлынуло ощущение легкости, то, которое было в процессе, а потом иссякло.
– Мне тоже классно, Аня. Честно. Веришь мне?
– Ага.
– Точно?
– Ага.
– Устала?
Возникла пауза. Слышно было, как в цеху затарахтела линия, скрипнул конвейер.
– Устала, Тёмочка – призналась Аня, – Но было так классно! Вот бы каждый день так, а?
– А что мешает? – возразил Артём. – Вернее, кто?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю, – Артём откашлялся. – Какая-то фигня в жизни происходит. Мы делаем не то, что хотим, поступаем не так, как поступили бы. И доверяем совсем не тем, кому следовало бы доверять. А потом сокрушаемся, плачем, жалуемся друг другу, не знаем, что предпринять. А ведь все просто, понимаешь, Ань? Все так просто!