Сплетенные судьбами
Шрифт:
По толпе пробегает шепот. Они стоят с испачканными порохом руками, а их глаза полны надежды. Трудно не обращать на них внимания. Слова проносятся через мой мозг, в знакомом ритме, и только через несколько секунд я осознаю, что делаю. Я произношу над ними строчки для умерших.
– Скоро к нам прибудут новые поселенцы, - говорит Вик.
– Сколько их?
– спрашивает кто-то.
– Я не знаю, - отвечает Вик.
– Мне известно только, что они будут другими, но нам нужно будет обращаться с ними, как и с любыми обычными поселенцами, и мы будем в ответе за все,
Молчание. Это именно те слова, в которых есть доля правды - если любой из нас убьет или причинит вред кому-то из своих, чиновники придут за ним. И очень быстро. Такое мы уже видели раньше. Чиновники хитро придумали: мы не причиняем вреда друг другу. Это - привилегия Врага.
– Может, нам пришлют большую группу?
– предполагает кто-то.
– Может, нам стоит подождать, пока они прибудут сюда, и попробовать бороться вместе?
– Нет!
– в голосе Вика звучит властный вызов.
– Если Враг нападет сегодня ночью, мы будем сражаться. Он указывает на полную белую луну, восходящую из-за горизонта.
– Занимайте свои позиции.
– Как ты думаешь, что он имел в виду?
– спрашивает Элай, когда все разошлись.
– О том, что новые поселенцы чем-то отличаются?
Губы Вика вытягиваются в тонкую линию, и я знаю, что мы подумали об одном и том же. Девушки. Они собираются прислать девушек.
– Ты прав, - говорит Вик, глядя на меня.
– Они избавляются от Отклоненных.
– И, держу пари, до нас они позволили истребить всех Аномалий, - говорю в ответ, и, когда слова почти вылетели из моих уст, замечаю, как ладонь Вика сжимается в кулак и нацеливается прямо мне в лицо. Я уворачиваюсь, как раз вовремя. Он промахивается, и я инстинктивно отвечаю ему ударом в живот. Вик пошатывается, отклоняясь назад, но не падает.
Элай задыхается от удивления. Мы с Виком не сводим глаз друг с друга.
Мука в глазах Вика появилась не от моего удара. Он был поражен еще раньше, как и я. Мы умеем справляться с этим видом боли. Не знаю, почему он так среагировал на мои слова, но уверен, что он никогда не расскажет об этом. Я храню свои секреты, он - свои.
– Думаешь, у меня статус Аномалия?
– тихо спрашивает Вик. Элай делает шаг назад, сохраняя дистанцию.
– Нет, - отвечаю я.
– А если бы это было так?
– Я был бы рад, - отвечаю я.
– Это бы означало, что кто-то выжил. Или, что я ошибался насчет того, чем Общество занимается здесь...
Мы с Виком оба смотрим в небо. Мы услышали одно и то же, почувствовали, как что-то изменилось.
Враг.
Луна взошла.
И она полная.
– Они приближаются!
– выкрикивает Вик.
Другие голоса подхватывают зов. Они кричат и вопят, в их голосах я слышу ужас и гнев и что-то еще, что распознаю почти сразу. Радость от предстоящего сражения.
Вик смотрит на меня, и я знаю - мы думаем об одном и том же. Нас тянет остаться здесь и довести борьбу до конца. Я качаю головой. Нет. Он может оставаться, но я не буду. Я должен выбраться отсюда. Я должен попробовать вернуться к Кассии.
Свет движется и колеблется в фонариках. Темные фигуры
– Сейчас, - произносит Вик.
Я бросаю свое оружие и хватаю Элая за руку.
– Бежим с нами, - кричу я парнишке. Он смотрит на меня, сбитый с толку.
– Куда?
– спрашивает. Я указываю в направлении Каньона, и его глаза расширяются.
– Туда?
– Туда, - подтверждаю я, - прямо сейчас.
Всего одно мгновение Элай колеблется, а потом согласно кивает головой, и мы бежим. Оружие я оставляю лежать на земле. Одним шансом больше для кого-то еще, и краем глаза замечаю, что Вик тоже бросает свое ружье и вместе с ним мини-порт.
В темноте ночи, кажется, что мы мчимся по спине какого-то огромного зверя, перепрыгиваем через его колючки и через участки высокой тонкой травы, которая сверкает при луне, подобно серебристому меху. Очень скоро мы столкнемся с твердой скалой, как только приблизимся к Каньону, вот тогда-то будем уязвимы больше всего.
Примерно через полмили, я замечаю, что Элай начинает отставать.
– Брось оружие!
– кричу я ему, и, когда он не слушается, я подбегаю и выбиваю ружье у него из рук. С глухим стуком оно ударяется о землю, и тогда Элай останавливается.
– Элай, - начинаю я, и тогда раздаются взрывы.
И крики.
– Беги, - говорю я Элаю.
– Не слушай.
– Я сам стараюсь не слышать ничего - ни криков, ни воплей, ни звуков смерти. Мы достигаем края песчаника. Подтягиваемся ближе к Вику, который остановился, чтобы оценить наше местоположение.
– Туда, - говорю я, показывая.
– Нам нужно вернуться и помочь им, - возражает Элай.
Вик ничего не отвечает, просто срывается с места и бежит дальше.
– Кай?
– Продолжаем бежать, Элай, - отвечаю я ему.
– Разве тебя не волнует, что они умирают?
– спрашивает Элай.
Бум-бум-бум.
Позади нас патетично звучат взрывы оружия, которое мы начинили порохом. Но здесь они не страшны нам.
– Разве ты не хочешь выжить? – спрашиваю в ответ, взбешенный тем, что он тормозит и не дает забыть мне о том, что происходит позади нас.
И вдруг зверь под ногами затрясся. Что-то большое взорвалось, и мы с Элаем ускоряем бег, отбрасывая все инстинкты, кроме одного - выжить. Ничего не осталось в моем мозгу, кроме слова - бежать!
Такое уже происходило со мной. Много лет назад. Однажды отец сказал мне: «если что-то случится - беги к Каньону», вот так я и поступил. Я лишь хотел выжить, как и всегда.
Но в тот раз воздушный корабль с чиновниками приземлился прямо перед моим носом, преодолев за короткое время то расстояние, на которое мне понадобились часы бега. Они толкнули меня на землю. Я боролся. Камни царапали мне лицо. Но одну вещь, которую унес из деревни, я старался сохранить изо всех сил - кисть моей матери.