Сплошные сложности
Шрифт:
— Не будь такой грустной и обиженной. Я просто сказала, что пришло время повзрослеть.
— Зачем? Ты достаточно взрослая для нас обеих, — сказала Челси, умудрившись не высказать боли, которую чувствовала.
— Приходится. Ты всегда была веселой близняшкой. Той, с которой все хотят быть рядом, — Бо сложила руки под грудью. — Той, которая закатывает вечеринки, когда папа и мама уезжают из города, а я была той, кто бегает с подставками для стаканов, чтобы банки пива твоих друзей не оставили кругов на мамином кофейном столике. Той, которая все чистила после, чтобы у тебя не было неприятностей.
Покалывание переместилось от сердца к глазам.
—
— Я все еще подчищаю за тобой.
— Нет. Это не так.
— Тогда почему ты здесь?
— Потому что нуждалась в своей сестре. — Челси прижала руку к животу, как будто ее ударили, но не заплакала. Она была лучшей актрисой, чем ее считали. — Я собиралась съехать от тебя, как только получу первую зарплату, но мне не нужно ждать. У меня достаточно денег, чтобы заплатить за первый месяц аренды плюс задаток. — Челси посмотрела в голубые глаза сестры. Они с Бо были такими разными. И все же похожими в намного больших вещах, чем внешность, и они точно знали, что сказать, чтобы причинить друг другу боль. — Я знаю, вся семья считает, что я бестолочь, но не знала, что и ты так думаешь.
Бо опустила руки:
— Теперь знаешь.
— Да. — Челси повернулась и пошла к гостевой спальне. — Теперь знаю.
Она удалилась прежде, чем эмоции пересилили ее способность контролировать их. Тихо закрыла дверь за собой и села на край кровати. Бо была другой половинкой души Челси. Единственным человеком в мире, который мог причинить ей боль.
Вытянувшись на постели, Челси уставилась на стену. Она чувствовала себя лузером только когда находилась в кругу своей семьи. Мать была успешным промоутером в Вегасе. Отец работал кардиологом, пока не умер три года назад. Брат — адвокат в Мериленде. Старшая сестра жила во Флориде: дипломированный бухгалтер, который имеет кучу клиентов и ворочает миллионами. Бо работала в промоутерском отделе хоккейной команды, выигравшей Кубок Стэнли. А Челси… была безработной актрисой.
Она была несчастлива из-за своей жизни только когда находилась рядом со своими родными. Ей бы хотелось доставить удовольствие всем им тем, что она известная личность и имеет должный статус. Ей бы хотелось получать роли в хороших фильмах и сериалах. Она бы убила за то, чтобы в ее портфолио было что-то большее, чем фильмы ужасов, эпизодические роли в сериалах и телевизионной рекламе. И определенно хотела, чтобы ее резюме не было заполнено таким количеством незаметных ролей, что Челс даже немного смущалась. Но это не значило, что она — несчастный человек. Это не так. Конечно, жизни в Голливуде она наелась досыта. Ей нужен был перерыв. Может быть, решение уехать было немного поспешным, но Челси собиралась вернуться. И когда она вернется, то станет лучше, чем когда-либо. Ее тело станет более пропорциональным. Больше никакой боли в спине. Никакой боли в плечах. Никаких ролей шлюх.
Перевод
Позади нее открылась дверь, и Челси почувствовала, как матрас прогнулся под весом сестры.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала.
Челси вытерла слезы:
— Я думаю, так будет лучше.
— Нет, — Бо прижалась к ней, будто они снова были детьми, и обняла рукой за плечи. — Мне нравится, что ты здесь, и я хочу, чтобы ты оставалась столько, сколько пожелаешь. Прости, что я все это сказала. Я не думаю, что ты бестолочь. Думаю, что ты импульсивная, и очень за тебя беспокоюсь.
Повернувшись, Челси посмотрела в голубые глаза сестры:
— Знаю, но ты не должна. Я уже долго забочусь сама о себе. Может быть, не благодаря тем профессиям, которые нравятся тебе или маме, но я никогда не голодала.
За исключением нескольких недель вначале, когда она жила в машине, но семья об этом не знала.
— Мне жаль, я разозлилась и сказала тебе все это. Просто хочу, чтобы ты осталась. Я скучала по тебе.
— Я тоже скучала и тоже сожалею. — Сестра была инем для ее яня. Темнотой ее света. Одна не могла существовать без другой. — Я люблю тебя, Бо.
— Я тоже люблю тебя, Челс. Прости за то, что я сказала о твоей одежде. Знаю, то, что ты носишь, важно для тебя. — Бо чуть сжала ее в объятиях, и она услышала улыбку в голосе сестры: — Они не такие уж и не сочетающиеся.
— Спасибо. А твоя одежда не такая уж и скучная, — засмеялась Челси. — По крайней мере, мы никогда не дрались из-за одежды, как некоторые сестры.
— Точно. И из-за парней.
Со свиданиями всегда было непросто. По какой-то причине, если Бо или Челси отказывали парню, он приглашал другую близняшку. Но сестры никогда не ссорились из-за парней, потому что их привлекали прямо противоположные типы мужчин. Так что это никогда не было проблемой.
— Это потому что ты всегда встречалась с придурковатыми мамочкиными сыночками, а я всегда встречалась со сладкоречивыми лузерами. Нам обеим следует начать встречаться с кем-то иным.
Бо подняла руку перед Челси, и они шлепнули ладонью о ладонь.
— Не хочу думать о твоем отъезде. Так что давай не будем говорить о нем, по крайней мере, три месяца.
— Хорошо.
— Что ты наденешь в свой первый рабочий день?
Челси подумала о мужчине, который оскорбил ее интеллект и ее одежду.
— У меня есть туника от Готье, я надену ее с ремнем и обтягивающими джинсами.
Если Марку не нравится Пуччи, он возненавидит украшенный перьями наряд от Готье.
— Будь помягче с бедным парнем, Челс, — сказала Бо, зевая. — Он вышел из реабилитационного госпиталя всего месяц назад. Не знаю, сможет ли его тело выдержать такое потрясения
Блики света от шестидесятидюймового экрана плясали на обнаженной груди Марка. Правой рукой он сжимал мячик для снятия стресса, наблюдая за лучшими моментами последней игры. Бресслер сидел на кожаном диване в своей главной спальне: черный силуэт в темноте. Лучшие моменты Кубка Стэнли сменило интервью, сделанное этим утром в «Кей». Марк смотрел на себя и удивлялся, как его голосу удалось так нормально звучать, а ему — выглядеть так нормально. Несчастный случай, который переломал ему кости, вырвал его душу. Хитмэн был пуст внутри, и в этот вакуум просачивалась черная злость. Это было то, с чем он не мог справиться. Не пытался справиться. Без своего гнева он был пуст.
Свободной рукой Марк поднял пульт и направил его на телевизор. Нажав большим пальцем на кнопку со стрелкой вверх, пролистал реалити-шоу, повторы на кабельном и задержался на порно на канале «Синемакс». На экране две женщины вели себя как кошки, облизывая друг друга. У них были неплохие сиськи, выбритые киски и каблуки, как у стриптизерш. Раньше это стало бы чем-то вроде высококлассного развлечения, которым Бресслер мог бы насладиться. Одна из женщин прижалась лицом между ног другой, и он смотрел несколько мгновений… в ожидании.