Спор на жизнь

Dragoste

— Знаешь, когда девушка, которой есть что сказать, молчит, эта тишина оглушает. Зачем ты все-таки вернулась? — проговорил он, нарушая затянувшееся молчание.

Впервые за все время, что она знала Дракулу, у нее не возникло желания убежать от него или убить, напротив — сейчас, находясь в его руках, девушка доверилась ему, чувствуя себя в полной безопасности.

— Я не знаю, — слегка покраснев, проговорила она.

— Я рад, что ты смогла увидеть… — зарывая руку в ее волосы, прошептал он.

— Что увидеть?

— Истину…

При этих словах его глаза светились такой нежностью, какую Анна никогда не ожидала увидеть. Ему не нужны были красивые признания или сладкие ласки, Дракула читал ее сердце, которое не

умело врать и притворяться. Оно возвестило о ее чувствах еще до того, как девушка сумела в них разобраться, до того, как разум успел выстроить защиту.

Это было сладкое упоение, которое обрушилось на него в тот час, когда он уже потерял всякую надежду. Вампир получил намного больше, чем просил. Это был не мимолетный нежный взгляд, Анна дарила ему свое сердце, пусть и неосознанно, но зато добровольно, отринув прошлую ненависть и горечь. Пусть девушка и отказывалась принять его суть, мечтая высвободить душу из адского плена, но она принимала его сердце вопреки всему, что разделяло их.

— Знаешь, раньше я не разделял предположения о том, что для счастья мужчине может быть достаточно одной женщины! — проговорил он, прикоснувшись рукой к ее щеке, а про себя добавил:

«Теперь я знаю, что именно ты положишь конец моей бессмертной жизни, ибо ты моя погибель!».

Этот момент единения был волшебным для каждого из них: принцесса и вампир, которых разделяла вековая ненависть глубиной в пропасть, страх и боль потери, не осознавая того в полной мере, сумели преодолеть все преграды, расставленные судьбой, чтобы обрести душевный покой в руках друг друга.

========== Путь к истокам. ==========

Следующие несколько дней, проведенные в Будапеште, хоть и не отличались разнообразием, но были наполнены эмоциями, пережить которые до сего дня не доводилось ни одному из них. Анна, будто заново для себя, открывала Дракулу, поражаясь тому, насколько он мог быть внимателен и остроумен, своим незаурядным умом будоража ее воображение, открывая неизвестные досель горизонты. В целом, девушка находила его весьма интересным собеседником, способным захватить внимание даже самого взыскательного слушателя. Что касается самого вампира, то он наконец смог обрести умиротворение, которое столетиями искала его разбитая душа, сумевшая благодаря принцессе восстановить некую целостность. Больше не было одиночества, тенью следовавшего за ним; появилась пусть и эфемерная, но все-таки надежда на будущее, каждый день наполнялся смыслом и простыми человеческими желаниями, которые пробуждали в нем дремавшие ранее возможности.

Однако, будучи различными меж собой, как огонь и вода, каждую секунду они рисковали разбудить стихии, сокрытые в их душах. Стихии, грозящие разрушить тот хрупкий мост, который им удалось возвести между собой ценой невероятных усилий.

В один из вечеров Анна стала невольным свидетелем ожившего кошмара, вырвавшегося из глубин ее снов. Направляясь в сад, принцесса шла по извилистым лабиринтам дворцовых коридоров, пока ее внимание не привлекли голоса, раздававшиеся из кабинета. Мерцающий свет свечей падал на стены, отбрасывая высокие тени на противоположную стену. Из комнаты доносились звуки оживленного разговора, смешанные с кокетливым женским смехом и приглушенным шепотом. Не сумев побороть собственного любопытства, Анна заглянула внутрь, желая подтвердить свои предположения.

На низкой кушетке у арочного окна в недозволительной близости друг от друга сидели мужчина и женщина, захваченные беседой. Дракула, льстиво улыбаясь, рассказывал ей историю из своего прошлого, а незнакомка, прихлебывая вино, смеялась, с каждым разом все ближе придвигаясь к нему. Видя это неприкрытое кокетство, принцесса почувствовала ощутимый укол ревности, но осталась стоять недвижно, наблюдая за происходящим.

Гостьей оказалась высокая светловолосая девушка с миловидным лицом и большими карими глазам. Ее белокурые локоны

спадали на плечи, скрывая чересчур глубокий вырез, открывавший половину груди. На вид девушке было не больше двадцати пяти, хотя открытое платье из лилового бархата с массивным турнюром делало её старше своих лет. Судя по акценту, она совсем недавно приехала в Будапешт и теперь, подобно сотням молодых девушек, искала себе богатого покровителя, способного обеспечить ей безбедное существование. Игриво облизав верхнюю губу, незнакомка склонилась над мужчиной, желая прошептать ему на ухо какую-то милую безделицу, но, не дав ей закончить, Дракула грациозным движением откинул непослушный локон, оголяя нежную шею. Хищный оскал исказил приятную улыбку, и мужчина вонзил выступившие белые клыки в нежную кожу. Кровь тонкой струйкой потекла вниз, заливая тяжелое платье, а незнакомка, издав легкий вскрик, послушно обмякла в его руках. С каждым глотком крови жизнь медленно покидала светившееся здоровьем тело, волосы теряли былой блеск, а несчастная переходила в молчаливые объятия смерти.

В этот момент страх комом подступил к горлу Анны, она хотела предупредить девушку, но слова застыли на ее губах. Принцесса знала о том, как это происходит, видела, как кровожадно расправлялись с жертвами невесты, но сам вампир убивал иначе. Он принадлежал к числу тех, кто в мудрости своей не обличал силу перед людьми, оттого происходящее действие казалось еще страшнее. Дракула не мучил свою жертву подобно Алире, не загонял ее, как Верона, не играл с ней, как Маришка. Вампир просто убивал, бесстрастно и молчаливо, но каждый раз жертвы, подобно мотылькам, сами летели на его огонь и падали на землю, опалив крылья нестерпимым жаром, а вампир, подобно хладнокровному судье, подписывал каждой из них смертный приговор. Со стороны казалось, что для него это действо представляло какой-то таинственный ритуал, вселявший ужас в сердца непосвященных. Он не просто убивал, казалось, что даря свой вечный поцелуй, в обмен Дракула забирал душу жертвы, провожая ее до границы потустороннего мира. Было в этом что-то по-настоящему зловещее, заставляющее кровь застыть в жилах, а душу — трепетать от страха, лишая тело контроля, а разум — возможности действовать.

Анна, как зачарованная, смотрела на то, как вершилась смерть, но не могла вмешаться до тех пор, пока их взгляды не встретились в молчаливом поединке, который она была не в состоянии вынести, поэтому, хлопнув дверью, принцесса побежала в свою комнату. Путаясь в бесконечных коридорах, спотыкаясь на каждой ступеньке, она, наконец, достигла заветного чертога, но сердце продолжало колотиться так, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Вскоре страх сменился отчаянием, и Анна бессильно опустилась на небольшой диван, стоявший напротив камина.

Когда девушка решила остаться во дворце, она ясно понимала природу своего избранника, однако искренне пыталась отбросить эти мысли, признавая его право на существование, вспоминая их ночной разговор, но, увидев это кровавую жатву воочию, хрупкий мир, выстроенный в ее воображении, рухнул, оставив ей неприглядные руины. Ее сердце, презрев доводы разума, готово было любить вампира, но теперь и душа противилась этому противоестественному желанию, заставляя Анну чувствовать себя соучастницей этого преступления.

Скрип двери и звук шагов вернули ее к реальности, заставив обратить все свое внимание на вошедшего.

— Уходи, я не желаю тебя видеть. Никогда больше.

Озноб бил ее крупной дрожью, глаза начали гореть от слез, но девушка не двинулась с места, устремив свой взгляд в пустоту. Вампир обошел ее со спины и остановился около камина, подкинув в него немного дров. Вскоре пляшущие язычки пламени поглотили поленья, наполняя комнату приятным теплом и тусклым светом. Мужчина сел на мягкий ковер у ног принцессы, опершись спиной о диван, и стал ловить сердечный ритм Анны, пытаясь понять исход борьбы, ведущийся в ее душе.