Спорим, будет больно!
Шрифт:
Я понимаю, что мне все нравится в этой девчонке. Абсолютно. Она милая и ладненькая от курносого носика до аккуратных продолговатых ногтей без капли лака.
Автобус трясется по дороге, выколачивая из нас нутро. На повороте он выдает струю дыма. Виталя морщится.
– Фу, воняет!
– Потерпишь!
Я косо смотрю на него.
– Да с какого хрена я терпеть должен? – хмыкает приятель.
У Витали взрывной характер, он терпеть не может всякие непонятки, особенно ту, которую я устроил сейчас.
– Арчи, ты что задумал? –
– Ничего. Мы едем на юбилей моей бабули, уяснил?
– Да, но… тащиться, стоя в тарахтящей коробке… блин… нафига?
– А кто виноват, что твой Мерс дуба дал?
– Не дал он дуба, – обижается Тоха. – Всего лишь шина лопнула.
Но я прошиваю его таким взглядом, что приятель мгновенно затыкается. Я не слишком люблю водить дружбу с людьми, совсем не похожими на меня по интересам. Но быть полностью отмороженным козлом в социуме невозможно, вот и пришлось выбирать себе компанию.
С Тохой и Виталей познакомился в универе, с тех пор уже три года вместе. Много дерьма пережили вместе.
Несколько минут обиженный Тоха смотрит в окно на мелькающие придорожные столбы и деревья, потом меняет место. Он встает так, чтобы привлечь внимание подружки злючки. Виталя мгновенно понимает его задумку.
– Девушки, а вы куда едете? – начинает он грубый подкат.
Он широко улыбается, сверкает озорными глазами, этакий обаяшка на минималках.
– Не твое дело, – отвечает пухленькая блондинка, краснея и смущаясь.
Ей явно нравится внимание городских парней. Сразу видно, что она настроена миролюбиво и не против знакомства.
– Как раз мое, – смеется Виталя. – Мы в Давыдово, милашки. А вы?
– Милашки, – хихикает девчонка. – Мы тоже.
В полуулыбке сверкают острые мелкие зубки, на щеках появляются ямочки.
Хорошенькая куколка, так и хочется ущипнуть за упругую розовую щечку, вот только меня волнует другая, серьезная, сердитая и очень красивая.
А она не обращает внимания на слова Витали, только толкает локтем в бок подругу. Та недовольно хмурится, шипит как кошка и тоже принимает независимый вид.
– О, классно! – оживляется и Тоха. – Девчонки, покажите нам интересные места?
Я не вмешиваюсь в разговор. Пусть приятели развлекаются. Разглядываю затылок злючки. Она ни разу не повернулась: не отреагировала на наше присутствие. Самообладание отличное, хотя наверняка гадает, чего мы добиваемся.
Черт!
Отмечаю, что даже затылок у нее красивый. Вот она чуть поворачивает голову, убирает прядь за ухо. Мелькает аккуратная мочка с сережкой-гвоздиком.
Мне сразу трудно становится дышать, хочется прижаться лбом к стеклу, чтобы остудить жар, которым вспыхивает мое тело.
И тут она поворачивается…
Глава 3
Когда эта троица входит в автобус на промежуточной остановке, я напрягаюсь.
Эмоции бьют через край, доза адреналина в крови зашкаливает и будоражит все тело. Глаза сами расширяются, показывая даже не высшую степень шока, а самый настоящий ужас.
«Что они здесь делают? Зачем остановили автобус?» – мелькают в голове панические вопросы.
Еле сдерживаюсь, чтобы не выкрикнуть их вслух, но Зинка хватает меня за руку. Я встряхиваюсь от прикосновения и смотрю в упор на мажора, который с невозмутимым лицом расплачивается за проезд.
– Варь, Варь, смотри! Это они за нами следили?
Я кошусь на подругу: ее глаза лихорадочно блестят, она возбуждена и взволнованна. Усталость, поступление в вуз, потеря кроссовки и нагоняй от родителей ее уже не интересует.
– Не придумывай! – осаждаю ее горячий порыв.
– А вдруг они мне хотят отдать кроссу?
– На добреньких самаритян эти говнюки не похожи, – едва слышно шиплю сквозь зубы.
– Вечно ты плохое в людях видишь, – фыркает Зинка. – Осторожная чересчур.
– Зато ты безалаберная! Увидела смазливую мордашку и растаяла.
– Да ну тебя!
Зинка надувает губы и отворачивается. Так-то лучше, может, удастся доехать без приключений на свой зад. Сколько раз уже вытаскивала простодушную Зинку из передряг, перечесть.
Но парни спокойно, никого не задевая, наоборот, вежливо здороваясь, проходят между сидений и останавливаются за нашими спинами. Арчи даже не смотрит на меня, словно я пустое место.
Немного расслабляюсь, хотя не понимаю, что этим буратинкам нужно в скромном пригородном автобусе. Ну, сломалась у них машина, вызвали бы такси. Мани-мани есть в кармане. Нет, полезли в автобус. А что дальше?
– Не придумывай, – уже миролюбиво толкаю подружку в бок. – Хотели бы, сразу отдали бы.
– А вдруг они забыли? Или не знали, чья обувь.
– Слушай, ну чего ты пристала ко мне? – Поворачиваюсь всем корпусом к подруге. – Объясни, зачем им нужна одна женская кроссовка? Постебались над нами и выбросили в урну.
– Спроси, Варь! Трудно тебе, что ли? – канючит Зинка.
Ее обиженный голос сверлом проникает в мозг и устраивает там бандитский беспредел.
– Твоя обувь, вот и спрашивай, – упрямо не сдаюсь я.
– Я не умею, как ты, во рту все пересыхает от страха.
Тут я вытаскиваю из сумочки телефон и демонстративно читаю смс. Мне хочется послушать, о чем говорят незнакомцы, а болтовня Зинки мешает.
Но парни тоже перекидываются фразами так тихо, что ни слова разобрать не удается. Зато постоянно чувствую между лопаток колючий взгляд. Рука так и тянется почесать это место, но боюсь даже пошевелиться.
И тут низкорослый парень обращается к Зинке с вопросом. Я напрягаюсь, но старательно смотрю в окно. Подружка стреляет в меня взглядами, но отвечает, растерянно, невпопад, все же тоже не уверена в благих намерениях незнакомцев. Нам еще домой идти от площади. А если они увяжутся?