Спорные тайны. Часть 2
Шрифт:
Доклад наделал шума не только в институте, волна пошла по всем кругам власти. Как будто не студент-выпускник сделал доклад, а вышел на трибуну Галилео Галилей и сказал:
– А все-таки она вертится!
Почему этот доклад так затронул всех?
Первое. Усомнился в Божьем промысле крещения Руси и в том, что именно православие явилось спасением для государства.
Второе. Отрицание святости князя Владимира, крестившего Русь.
Третье. Отрицание богоизбранности и богоносительства русского народа.
Да как он посмел? Да кто ему дал право? Это же подрыв государственных устоев. Это бунт. Рупором чьей идеологии он является? Это низкопоклонство перед другими религиями. Это предательство истории России. И прочие и прочие эпитеты на эту же тему.
Ученым, которые говорили, что еще никто так не излагал историю Российскую как этот студент, говорить не давали. В наше время так называемой свободы слова можно говорить все, что укладывается в офциоз, поддержанный властью.
Инакомыслие карается. И каралось всегда. А тут отрицание целой религии, которая в течение веков была ветвью власти и сейчас тоже почти что ветвь власти.
Если бы студент выразил сомнение в других религиях, то его бы пожурили, может, даже и наказали бы за разжигание межконфессиональной розни, но тут такое, еще усугбленное тем, что каждая религия должна быть понятна любому народу, проживающему в России, и должна быть переведена на русский и все существующие в ней языки.
– С одной стороны - правильно, - думали про себя религиозные лидеры, - что, допустим, Коран или Тора будут переведены на все языки и любой может прикоснуться к их таинствам и почувствовать тяготение к ним, но ведь при всеобщей грамотности населения любой же полезет искать неточности в теории, богохульствуя на ошибках. Пусть уж все будет так, как есть, и богослужение пусть ведется на том языке, который не совсем понятен для всех и тогда будет меньше поводов для критики.
И с русской идеей тоже перехлест. Что значит богатство всего народа? То ли возврат к коммунистическим идеям, то ли искоренение казнокрадства? Да кто им позволит руку на власть поднимать? Власть есть власть и ей принадлежит всё, а народ пусть сам выкарабкивается, как сможет.
Народ выкарабкается, сколько раз уже выкарабкивался. Да ведь народу-то нашему стоит только волю дать, так горы перевернет. А если он горы перевернет, станет богатым, независимым в суждениях, то он и власть слушать не будет. Законы еще поменяет, чтобы всякого, кто зарываться будет, менять можно было до истечения княжьего срока. Это ли не настоящий бунт в двадцать первом веке?
Тюрьма
Как всегда, бывает в таких случаях, Русию подбросили чью-то ручку и обвинили в воровстве, дав ему условный срок и исключив из института.
А еще через несколько дней на него напала толпа активистов, чтобы проучить богохульника и безбожника. Говорят, что один в поле не воин, но старцы древнерусские научили Васю-Русия постоять за себя. Отделал он всю нападавшую толпу за милую душу, за что ему и припаяли срок немалый за нанесение целому коллективу телесных повреждений средней тяжести. Групповуха, одним словом. Как будто бы Русий напал на них, отобрал у них биты бейсбольные и железные пруты, и еще набил каждому морду.
По молодости лет вышло ему девять лет колонии строгого режима. А если бы узнали еще, кто он такой, то могли бы и пожизненно посадить, чтобы никто не мешал проводить над ним различные эксперименты.
Я никак не мог помочь ему, чтобы не сделать еще хуже. Русий за эти годы сильно изменился и вряд ли бы узнали его родные, хотя, мать все равно бы узнала, да и мать, вероятно, сердцем материнским чувствовала, что жив сын, только показаться ему нельзя, чтобы не навлечь на семью беды еще худшие.
Дальше я привожу рассказ уголовного авторитета, бывшего в те годы смотрящим на зоне.
"Привезли к нам парня этого. Другие, которые по первому разу идут, растерянные какие-то. И правильно, был человек как человек, оступился и сразу его в прибежище всех преступников. Тут два выхода, либо самому стать преступником, веру принять уголовную, либо стать котом помоечным, изгоем лагерным и все будут ноги об тебя вытирать.
Можно в суки пойти, трудом искупать прегрешения, а можно и к куму, в стукачи. А потом на перо налететь. Когда надобность в стукаче пропадает, кум его нам сдает. Так хлопот меньше.
А тут нам от лагерного начальства приказной слух пришел, что парня этого проучить нужно. Бездомный и Бога нашего отрицает. Но проучить нужно так, чтобы он ересь свою забыл. Умно и тонко. А за это нам обещали чайку подкинуть со слоником.
Строгач -- это не обычная зона. Здесь порядки более жесткие в плане воздействия на нас и нас на них. Камеры по десять человек. Старший по камере. Койки в два яруса. Шмоны по два-три раза в неделю. Шамовка как везде - дерьмо.
Привели его к нам в камеру.
– Здравствуйте, люди добрые, - говорит.
– Где здесь место свободное?
Мы молчим. Он огляделся и пошел ко мне:
– Вы здесь старший, укажите, где мое место, - спрашивает.
– Твое место под койкой, мальчик, - говорю я ему и пальцем показываю, - вот туда и лезь. Когда поймешь в чем суть жизнь, тогда, может и получишь место в этой жизни.
А он и говорит мне:
– Все люди рождены быть равными и у каждого должно быть место, как и у всех, вот эта койка свободная, я пойду и лягу там.
И спокойно пошел к койке, как будто нас никого в камере нет и будто я для него не авторитет. Я ладонью махнул и все набросились на него и стали бить. Били, били. А потом отступились и стали на свои руки и ноги смотреть, а они все в крови. Как будто они били по сучковатому дереву, да в запале и боли не чувствовали.
А парень встал и пошел ко мне. И тут я по-настоящему испугался. Восемь окровавленных мужиков и мальчонка, который спокойно идет ко мне, чтобы лишить меня авторитета и власти на этой зоне. Да мне тогда хоть в петлю лезь.