Спой, маркитантка!
Шрифт:
Данило читал письмо, наполняясь вновь тоскою к милой, по которой так соскучился. Любовь его грела, звала мчаться в объятия, но время не позволяло пока тому свершиться. Он читал письмо, слёзы катились по щекам, и Данило отвернулся...
– Знать бы, почему папенька столь упрям, так против сей чистой любви, - с жалостью смотрела Анна и опустила взгляд.
– Не каждому повезёт такую повстречать, а уж счастье обрести... Увы.
– И Вы обретёте счастье, я уверен, - спрятав письмо за пазухой, повернулся Данило.
– Позвольте, отправляюсь к Вашему отцу и без разъяснения не уеду
– Я поеду с Вами, - улыбнулась Анна.
– Я буду поддерживать Вас и сестру всегда, как бы на меня родители потом ни гневались...
Глава 53
Как только городская карета остановилась у ворот дома Львовых и оттуда вышла Анна, охранники сразу отворили, чтобы пропустить её войти. Следом за нею из кареты появился и Данило, перед которым охрана только хотела закрыть двери, как Анна встала между:
– Не смейте! Он пройдёт со мною!
– Не велено пускать, Анна Семёновна, - смотрел упрямо охранник, а из дома показался вышедший на происходящее, будто следил и ждал возвращения дочери, сам хозяин дома:
– Прочь!
– крикнул он, приближаясь стремительно и махая кулаком.
– Что стоите? Гнать его! Прочь!
– Это уже невыносимо, - молвил Данило, чуть отступив от ворот, но воскликнул.
– Нам, правда, стоит мирно поговорить! Мне сказать Вам многое надо!
– Никогда! Ни один Протасов не войдёт в сей дом! Убирайся! Убийца!
– Софья жива, и в её исчезновении не я причастен!
– пытался оправдаться Данило, но Львов не хотел слушать и мотал головой:
– Причастен... Ох, как причастен... А уж к её исчезновению во младенчестве виноваты твои родители... Это они, - хрипел он, еле сдерживая кипевшую ярость.
– Это они всё устроили, лишили нас покоя, радости, лишили возможность воспитать Софью так, как следовало. Это вы все, Протасовы, виноваты во всём, что сейчас происходит!
– Нет, Семён Константинович, - с надеждой более спокойно смотрел Данило на него, подошедшего близко к глазам.
– Я всей душой люблю Софью, не имею представления о грехах своих родителей, а если узнаю всю правду, тогда буду судить, кто виноват, а кто нет.
– Убийца, - вытаращив глаза, Львов вновь схватился рукой за грудь.
– Папенька?
– подхватила его встревожившаяся Анна, но отец не мог больше стоять на ногах.
Данило помог усадить Львова спиной к воротам, и расступившиеся охранники помчались кто за доктором, кто за супругой хозяина...
– Убийца, - смотрел Львов перед собой, еле выдавливая из себя слова.
Он будто задыхался, чем пугал догадывающихся о его приступе Анну и Данилу. Анна уже не находила сил говорить. Закрыв рот руками, она смотрела на отца с широко раскрытыми глазами, а Данило только и успел молвить:
– Нет...
Львов выдохнул вдруг, расслабился, а взгляд, ставший пустым, смотрел куда-то далеко...
– Нет!
– пронзительно крича, бежала из дома супруга, подхватив его тело, но до мужа было уже не дозваться...
Видя такое горе, ощущая его и сам, Данило облокотился на ворота. Всё происходило дальше, как в тумане... Приехавший доктор, охрана, уносившая тело хозяина в дом, рыдания... Данило смотрел и не мог поверить в столь ужасное происшествие...
– Ты здесь! Как я рад! Значит, Анна всё же с тобой поговорила!
– примчался довольный Серж, застав Данилу и Анну у раскрытых ворот дома Львовых, где уже царила тишина.
Он скорее слез с коня, а, увидев их мрачные лица, насторожился:
– Что произошло?
– Папенька, - смотрела в шоке на дом Анна.
– Приступ... Его больше нет... Он умер?
– Софья не простит мне его смерть, - смотрел Данило на место, где погиб отец любимой, но Анна, удаляясь медленно домой, сказала:
– Простит... Она простит...
– Приступ?
– вопросил его Серж и встряхнул за плечи.
– Эй!
– Я только поговорить хотел, мирно, клянусь, - смотрел прослезившийся друг.
– Значит, не твоя вина. И потом, известно, сердце у него слабым было в последнее время. Сам он виноват, слышишь?
– пытался пробудить к реальности Серж.
– И ещё, - чуть отступив, вздохнул он глубоко.
– Узнал я сейчас многое от мамки Дины про кражу Софьи во младенчестве.
– Узнал?
– смотрел удивлённый друг, и слушал:
– Да... Пришлось принудить говорить. Письмо мне отдала от твоей матери. Твой отец может подтвердить подлинность её руки, думаю, - протянул Серж конверт, который достал из-за пазухи.
– Мать твоя подкупила мамку Дину забрать ребёнка и вырастить куртизанкой. Когда же случится, что... Когда же Софья будет обесчещена, надлежало вернуть домой, чтобы родители мучились, чтобы жизнь не казалась радостной. Мамка Дина добавила, что матушка твоя была женщиной ревнивой, жадной и отомстить желала матери Софьи за то, что отец твой любил лишь ту.
– Да, - слушая его и читая письмо, Данило многое теперь понимал.
Он верил в правдивость рассказа, но пока молчал, желая прежде поговорить обо всём с отцом:
– Я покажу отцу письмо... А теперь, - забирая конверт, Данило оглянулся на дом Львовых, где казалось тише обычного.
– Я поеду в Кронштадт ждать Софью.
– И не думай, что она тебя не простит за смерть отца, - прищурился Серж и улыбнулся в поддержку.
– Ты совершенно ни при чём в сей его ненависти и злобе.
– Не уверен, но поговорим об этом позже, - вздохнул Данило и вопросил.
– Разреши взять твоего коня?
– Конечно же!
– обрадованно воскликнул Серж и не успел больше ничего сказать.
Он смотрел вслед умчавшегося верхом друга и был уверен, что в следующий раз увидит его вместе с вернувшейся возлюбленной. Оглянувшись по сторонам, Серж не долго думал. Он направил шаг к дому Львовых, куда вошёл и остановился под прицелом одного из охранников.
– Прекратите!
– строго выкрикнула вышедшая на пороге гостиной Анна и позвала Сержа пройти.
– Прошу Вас, побудьте здесь?
– Я это и хотел предложить, - несмело поклонился он, следуя пройти в гостиную, где заплаканная хозяйка дома тут же вскочила с кресла: