Справедливость
Шрифт:
Третий, который священник, казался самым неопасным, видимо, только поэтому Хабиб и позволил себе растеряться на секунду, когда именно священник по-русски (будь он проклят) попросил то ли документы, то ли объясниться. Деталей Хабиб не понял (сказалось незнание языка).
Но раздумья раздумьями, а команда Хабиба была сыгранной. И Актар, находившийся внутри, не услышав от Хабиба никаких условных сигналов, принялся исполнять предписанное (с его позиции, перестрелять орысов было проще. А тела в бескрайней степи можно по дороге спрятать так, что и за год не найдут. Если вообще
В течение какой-то доли секунды всё пошло не так.
Во-первых, одетый священником мужик оказался кем-то иным: другим не объяснялось то, что именно он вытолкнул орыса-«полицейского» из-под дверей фуры за доли секунды до того, как Актар успел выстрелить.
Одновременно с этим, именно этот же священник (снова неожиданность, теперь уже явно не случайная) явно отдал какую-то команду остальным. Поскольку в руке «полицейского» тут же появился пистолет, а третий орыс-коротыш, который с перебинтованной рукой, в полсекунды свернул шею Икболу, стоявшему рядом.
Взлетев в воздух ногами и как-то хитро извернувшись в полёте.
Единственной удачей группы Хабиба было то, что Рауф, остававшийся рядом, и остававшийся на ногах, «ошибку стрелка» совершать не стал: достать оружие он явно не успевал.
Верно оценив ситуацию, Рауф не стал даже пытаться этого делать. Вместо этого, совершая единственное возможное: шагнул «на ствол» «полицейского», сгрёб того в охапку вместе с его стволом и, одновременно с глухо прозвучавшими выстрелами орыса, повалился на Икбола и орыса-коротыша с перебинтованной рукой.
Не выпуская «полицейского» из объятий.
Давая самому Хабибу возможность достать ствол полностью.
Давая также Актару возможность вылезти из кузова и присоединиться к Хабибу. А на ногах в это время оставался один священник, который был вообще не вооружён.
Орыс-«полицейский» вместе с орысом-малышом всё ещё выбирались из-под Рауфа.
Актар шумел внутри кузова, пытаясь быстро протиснуться наружу между нагромождениями ящиков (но получалось, как всегда в спешке, плохо).
Хабиб видел, что драгоценные секунды потоком утекают, как песок между пальцами. Самым опасным в текущий момент оставался священник. Хабиб сделал шаг назад (разрывая дистанцию), но проклятый противник сделал тоже самое. И теперь был скрыт от Хабиба кузовом машины.
Двое русский, нейтрализованных на время Икболом, уже выкатились из-под потяжелевшего тела товарища Хабиба. И «полицейский» предсказуемо сделал то, что сделал бы и сам Хабиб: он не стал ни подниматься на ноги, ни менять положение.
Он просто повернул руку на несколько сантиметров и сделал выстрел в лодыжку Хабиба.
А через доли секунды, упавший Хабиб увидел чёрный зрачок пистолетного ствола. Это было последнее, что он увидел в жизни.
Сразу после этого, русский священник со своего места захлопнул дверцу фуры, накидывая хомут на
Единственный оставшийся «в строю» Актар, сообразивший, что что-то пошло не так, крикнул изнутри товарищам: «Ну что там?». Повторив вопрос дважды, не услышав ответа (а вместо ответа услышав незнакомую речь чужого языка), Актар быстро достал телефон: перед выходом на маршрут, Хабиб раздал аппараты каждому, с чёткими инструкциями, что надлежит делать в каком случае.
Список номеров в контактах выданных аппаратов был ограничен четырьмя. На каждый вид ситуации — свой номер.
Актар не очень дружил с техникой, и не очень хорошо запоминал цифры (гораздо лучше Актару давались несколько иные действия, а для цифр в организации были совсем другие люди). Плюс, ситуация, в которой он сейчас оказался, была явно из ряда вон выходящей. Именно поэтому Актар и перепутал второй контакт с четвёртым: и сообщение, ушедшее контакту номер четыре (вместо номера два), возымело совсем не тот эффект, который Актару был нужен. Вместо того, чтоб отправить «диспетчеру» запрос о помощи (вместе с информированием о контакте с местной полицией в процессе отработки маршрута), Актар активировал взрыватель в «стакане», вместе с которым находился в кузове в этот момент: Хабиб, оплатив положенное сапёрам дома, аккуратно «залил» баланс на каждый из номеров группы (включая телефон, инициировавший подрыв закладки Хабиба, и прикрученный к этой самой закладке). Связь на каждом из аппаратов была доступна даже в роуминге.
Соответственно, сообщение Актара, вместо «диспетчера», обогнув изрядную часть суши, вернулось в тот же кузов. Инициировав взрыватель.
Спасибо, Господи, что мы отошли на несколько метров от машин. Отряхиваясь и очумело переглядываясь друг с другом: кажется, такого драйва не ожидал никто.
— Никогда так больше не делай, — не повышая тона, с олимпийским спокойствием роняет мне Рома. Он явно хочет сказать намного больше, но ограничивается коротким, — ТАК НЕЛЬЗЯ. — Выразительно тараща глаза и тяжело дыша.
Я вижу, что он хочет сказать ещё очень многое (и о недопустимости двоевластия в острые моменты; и о том, что они с Азаматом — сработанная пара, в отличие от меня), но не успевает. Оравший что-то внутри фуры четвёртый (которого мы банально заперли снаружи), прекратил орать. А ещё через полминуты внутри фуры что-то бухнуло, сама фура подпрыгнула (как от пинка великана), и сквозь крышу вырвалась наружу короткая вспышка направленного взрыва.
Рома, топавший чуть сзади нас, кажется, даже слегка присел от взрывной волны, бухнувшей сквозь стенки фуры. По крайней мере, он что-то беззвучно шепчет губами, обернувшись на звук взрыва. Затем догоняет нас с Азаматом и вид имеет ещё более озадаченный.
— Ни*уя себе, ****ь! Карлик, ты видел?! — чуть энергичнее обычного, ковыряя в ухе, говорит Рома Азамату. Явно под действием не полностью переработавшегося в крови адреналина.
Азамат, в свою очередь, тоже ошалело смотрит на фуру (часть металлического верха которой развернулась наружу «тюльпаном») и молча кивает в ответ.
— Ничего себе! Нет, ну ни*уя себе! — Рома говорит явно эмоциональнее, чем следует, то и дело оборачиваясь назад и широко открытыми глазами глядя на последствия взрыва.