Спроси свою совесть
Шрифт:
Они быстро погрузили в машину чемодан с водкой и закуской.
— Плохо только, что без музыки будем, — заметил Женька.
— Как без музыки? — ответил Мишка. — А магнитофон на что?
Он сходил в дом и вынес магнитофон в том самом мешке, в котором они принесли его из школы.
— И пленка там подходящая. Я уже пробовал несколько раз. Орёт так, что дай боже.
Они уселись в машину. Женька хотел спросить про девиц, но почему-то стеснялся.
— Трогай, Василий! — садясь на место, приказал Мишка.
— А куда?
— Пока к Нинке. А там видно будет.
Васька
— Знакомьтесь, — буркнул Мишка. — Ваську вы знаете, а это — Женька.
— Ника, — с интересом посмотрела на Женьку темноволосая пышная девушка, на вид казавшаяся старшей из всех троих, и протянула ему руку.
— Марина, — жеманно представилась вторая.
— Изольда, — проговорила светленькая и, пожалуй, самая молодая.
— Любите вы, девки, марафет наводить, хоть снаружи, хоть изнутри, — беззлобно проворчал Мишка. — Мало того, что всё лицо размалюете, так имена и те приукрасить надо. Нет чтобы по-русски сказать: Нинка, Маша, Зойка. Нет, вывернут так, что и выговорить трудно.
Девушки обиженно надулись. Мишка махнул рукой и продолжал:
— Вы бы лучше какое-нибудь одеяло догадались с собой взять для подстилки. Сыро, поди-ка, в лесу-то.
— Правда, сходи-ка, Зоя, — распорядилась Нина.
Та поднялась, но Женька её остановил:
— Стоп! Никакой подстилки не надо. Есть гениальная идея!
— Ну! — повернулся к нему Мишка.
— Зачем ехать в лес, когда человечество придумало идеальнейшее место для отдыха! — в присутствии девушек Женька, как обычно, не мог отказать себе в удовольствии блеснуть красноречием и оригинальностью.
— Ты по-простому сказать можешь, без выпендриванья? — разозлился Мишка.
— Да-чи! — раздельно, по слогам произнёс Женька.
— Что дачи?
— Сейчас же они все пустые стоят. Заходи в любую и гуляй! И под крышей, и на свежем воздухе. Со всеми удобствами. И даже, пардон, дамы, туалет рядом!
— Ну, башка! — восхищённо закрутил головой Васька. — Вот это сообразил!
— Итак, вперёд, на дачу! Жми, Васёк, на все педали!
Женька картинно выставил вперёд руку, но в это время машина резко взяла с места, и он грохнулся бы на пол, но Нина вовремя подтолкнула его, и он шлёпнулся на сиденье, рядом с Мишкой.
— Мерси, мадам, — галантно произнёс он, — впрочем, пардон, мадмаузель.
— Ты вот что, голубь, — положил на его плечо тяжёлую руку Мишка, — вон за этими двумя ухлёстывай, сколько твоей душе угодно. А на Нинку глаз не клади! Она за мной заприходована. Усёк? Или чем другим втолковать?
— Об что может идти звук между своими людьми, — в тон ему ответил Женька. — Я лично сильно уважаю ваши высокие чувства.
Мишка недоверчиво покосился на него, но больше ничего не сказал. А между тем машина уже выехала за город. За окнами мелькали смутные тени столбов и придорожных кустов. Иногда машину сильно подкидывало, так что они едва не ударялись головами о потолок.
— Ты потише, чёрт, — не выдержал наконец Женька. — Не капусту везёшь!
— Скоро приедем, — не оборачиваясь, ответил Васька. Он крутанул баранку, машина свернула с дороги, покатилась куда-то вниз, затем, натужно ревя мотором, стала взбираться по косогору. В свете фар мелькнули дачные домики. Сначала с одной стороны, а потом и с другой. Видимо, машина заехала в проулок.
— Всё, — сказал Васька и заглушил мотор. — Вылезай, приехали!
Они выбрались из машины, потягиваясь, разминая затекшие члены. Вокруг стояла тишина, только иногда шипел, остывая, перегретый мотор да вдалеке что-то непонятно звенело, словно большой кузнечик тянул, не переставая, свою песню. Они стояли молча, прислушиваясь, привыкая к этой тишине. Потом Мишка сказал:
— Ты, Женька, иди по эту сторону, а я по ту.
— Погоди, и я с тобой, — остановил Женьку Васька. — только молоток возьму.
— Зачем?
Но Васька, не отвечая, покопался под сидением, достал молоток и вернулся.
— Пошли.
Они распахнули калитку и медленно пошли к домику. Не доходя шагов десять, оба, не сговариваясь, остановились.
— А вдруг там есть кто? — срывающимся голосом спросил Васька.
— Кому там быть? А если и есть, так он один, а нас двое. Что он может сделать.
— Пальнёт ещё, — поежившись, сказал Васька.
С другой стороны проулка донёсся особенно громкий в тишине скрежещущий звук.
— Мишка замок ломает, — догадался Васька.
Косясь на окошко домика, они подошли к двери.
— И тут замок, — облегчённо вздохнул Васька.
Он отступил на полшага, размахнулся и со всей силой ударил. Дужка небольшого железного замка, каким обычно запирают сарайчики и чуланы, отскочила, замок открылся. Васька снял его и далеко отбросил в сторону. Они вошли в домик. Дверь вела сразу в комнату, ни сеней, ни коридорчика не было. Васька зажёг спичку. При её мерцающем свете они успели рассмотреть обстановку: дощатый стол, скамейка, два табурета. На стене висела какая-то картинка. Васька снова чиркнул спичкой, и Женька увидел, что это была обложка новогоднего «Огонька».
— Небогато, — резюмировал он. — Но можно и здесь остановиться.
— Поищем ещё, может, лучше найдём, — ответил Васька.
Они вышли, даже не закрыв дверь, и остановились возле калитки, прикидывая, куда пойти дальше. Но в это время их окрикнул Мишка.
— Ну что там у вас?
— Небогато, — повторил Женька.
— Тогда пошли сюда. Здесь вроде подходяще.
Хозяева домика, в котором побывал Мишка, были побогаче или, может быть, похозяйственнее. Во всяком случае, обставили они свою дачу гораздо лучше: там был диван, правда, старенький, но ещё вполне приличный, обеденный раздвижной стол и четыре стула.