Спутник 'Шаг вперед'
Шрифт:
– Не так ли поступил некогда, скажем, Дарвин? Ведь у него не хватало многих звеньев.
– Не спорь. Я занимаюсь запахом дольше тебя, и...
– Стоп, о перевоплотившийся, - сказал Гур.
– Это уже не тот Слава.
– Это он, покончивший...
– Такого нет!
– сурово сказал Гур.
– Думай! Найди другие аргументы.
Кедрин кивнул. "Нет, я никогда не покончу с собой, - подумал он.
– Я должен жить и многое сделать. Сделать?"
– Слушай, - сказал он.
– Пусть мы примем твою гипотезу. Пока объяснения нет. Значит, ничего нельзя сделать. Сидеть и ждать. Бояться запаха. Затягивать постройку... Мы не можем так, Гур. Мы должны делать, бороться, строить корабли. Моя гипотеза дает нам возможность действовать. Строить. Дает надежду, и притом достаточно обоснованную. Делать - вот что нужно нам! А если... Что же, ты думаешь, я откажусь от ответственности?
Он вопросительно взглянул на Гура.
– Да, это было так, - сказал Гур.
– Ты угадал. Только он потратил значительно меньше слов и говорил без пафоса - нет, это не в упрек тебе, это ради точности. И насчет ответственности он не говорил, он говорил о другом... Но сейчас это уже ни к чему, - сказал он, и тоска сверкнула в его голосе, - древняя тоска по безвременно ушедшим, но, видимо, и Гур умел хватать себя за горло.
– Одним словом, вот так Слава взял верх в споре и стал строить свои озотаксоры.
– Взял верх в споре - значит, прав?
– Нет, далеко не всегда. Потому что в споре иногда побеждает то обстоятельство, что мы живем сегодня, а не вчера и еще не завтра. Но законы природы в отличие от человеческих имеют обратную силу и действуют, даже когда они не открыты и не узаконены. Как бы там ни было, пока что работы хватает всем: корабль должен быть достроен быстрее, чем предполагалось.
– Там что-нибудь случилось?
– Лобов сообщает о полном благополучии. Даже чересчур полном. Но Седов знает, что может быть, если Лобов сообщает о сверхблагополучии. Значит, плохи дела...
– Плохо.
– Нехорошо. Но еще не скверно. Мы надеемся, и они тоже. Так что ты надумал? Будешь здесь?
– Нет. Очень будет тоскливо...
– Ну, слетай на Землю.
– Да. Возможно, останусь там.
– Ты? Не останешься...
– задумчиво произнес Гур.
– Не останешься, нет. А пока отдохни. Гимнастика, купания... Монтажнику нужно здоровье...- Голос Гура снова переливался знакомыми торжественно-насмешливыми нотками.
– А пока ты будешь отдыхать, это вот хитроумное устройство, этот маленький "гончий песик", что идет на выручку "большому псу", поищет в пространстве син-излучение. Потом мы тут еще кое-что подсчитаем. Я хотел просить тебя заняться этим сейчас, но раз уж так получилось... Счетчиков среди нас не оказалось, но уж я обойдусь.
– Значит, это тоже искатель излучений?
– Не только. В сущности, это наоборот - излучатель син.
– Для чего?
– Да так, о любопытствующий, - сказал Гур.
– Для проверки разных малонаучных гипотез. Тут, конечно, придется подумать...
– Может быть, пригласить специалистов с Земли?
– Они все здесь, мой заботливый друг. А с теоретиками мы можем связаться в любой момент, когда это понадобится. Это ведь несложно связаться с Землей. Например, я говорю с сыном.
– Сын? Странно, я ничего не знаю обо всех вас. Где же он?
– На планете, конечно.
– Вот как... Значит, и ваши корни - в Земле.
– Мы тоскуем по Земле, - грустно сказал Гур.
– Мы просто мало говорим о ней. Но ведь строительство кораблей пока не под силу автоматам.
– Но очень скоро станет под силу. Машины этого класса уже завтра будут гораздо компактнее, их нетрудно станет и разместить в пространстве.
– Правильно. Но мы к тому времени уйдем дальше. Туда, где еще нет автоматов.
– Почему?
– Да потому, что человек куда совершеннее. В разведке и поиске автоматы могут быть рецепторами и орудиями, но мозг - это человек. Кстати, на планете зайдешь в свой институт, узнай, нельзя ли с их помощью заказать серию син-излучателей в разных диапазонах. Чтобы не кустарничать. И кстати...
Что-то, очевидно, случилось совсем некстати. Раздался хриплый, низкий всхлип. Свет померк. Белесый туман, почудилось Кедрину, заполнил каюту, лицо Гура оказалось где-то страшно далеко, каюта мелко завибрировала. Гур, как показалось Кедрину, взлетел над полом - на самом деле он просто кинулся к аппарату. Но свет уже вспыхнул в полную силу, и Гур выпрямился, облегченно переводя дух.
– Вот так, о храбрейший, - сказал он.
– Хорошо, что импульс недолог. А то вся энергетика Дробь седьмого полетела бы в черный ящик.
– Что это было?
– Картинка природы: син-излучатель в действии, - сказал Гур и широко повел рукой.
– Нашел, настроился, излучил.
– Могу я помочь?
– Безусловно. Встретив Герна, не говори ему, где я. И передай самую горячую благодарность за дружески предоставленную мне антенну.
– И все?
Он медленно шел к каюте. Что ж, месяц куда ии шло, за это время он забудет Пояс. Хорошо, когда ничего больше не привязывает тебя... Месяц. Через месяц будет сдан корабль. "Значит, и этого у меня нет. Нет ее, нет корабля. Остался разве что комбинезон монтажника. Я даже не знаю, что носят монтажники по праздникам".
Он оглядел каюту. Собирать было нечего - люди приходили и уходили налегке. Взглянул на часы. Ежедневный корабль на планету уйдет через час.
Кедрин шел по пустынному коридору. Очередная смена - его смена готовилась к выходу в рабочее пространство. Только скваммер No 283 останется в зале. Ничего, выздоравливает Кристап.
Единственным, кто попался Кедрину по дороге в порт, был Герн. Он цепко ухватил Кедрина за рукав.
– Слушайте, - сказал он, поглядывая на Кедрина с некоторым подозрением.
– Вы, по-моему, из этих... Ну да, это же вы заметили ту странную вспышку. А? Так вот, Седов прав. Расстояние между Трансцербером и кораблем сократилось больше, чем следовало. Что все это значит?
– Что?
– Я не знаю. Просто не знаю. Я многого не знаю. Например, зачем Гур забрал меня лучший астролокатор.
– Да, он просил поблагодарить за антенну.
– Антенну? Если бы! Астролокатор! Острейший! Он захватил его, этот разбойник, этот космический пират, этот Гур. Благодарность, а? Как вам нравится? И знаете что? Я подозреваю, что это именно он забирает всю энергию, так что временами не хватает не только на освещение - не хватает на радиотелескопы! Правда, ненадолго. Зачем это, я знаю? Я же говорю, что я ничего не знаю! Зачем ему, например, точно знать место Трансцербера? Фантазии... А я знаю только, что надо будет скорее закончить корабль.