Спящая кукла
Шрифт:
– Почему вы так думаете? – спросила Дэнс.
– Вон та старая ветряная мельница.
На повороте, где дорога к берегу сворачивала с основной магистрали, находилась заброшенная заправка, которую украшала декоративная двухэтажная ветряная мельница.
– Сколько времени она здесь стоит?
– Думаю, лет сорок, пятьдесят. На бензоколонках всего два окошечка в ценнике, так, словно никому не приходило в голову, что бензин может стоить дороже девяноста девяти центов. Пелл хорошо знает здешнюю местность. Его сообщница, возможно, значительно хуже с ней знакома. Он выбрал это место, потому
По лицу О'Нила было видно, что Келлог его не убедил.
– Возможно. Но сразу возникает вопрос, почему он не выбрал какое-то место поближе к городу. Ему было бы легче сориентировать свою сообщницу. Кроме того, там много пустынных мест, которые вполне бы подошли. Вспомните, однако, «лексус» был похищен, и в багажнике находился труп. Ему необходимо было избавиться от него как можно скорее.
– Да, конечно, согласен, – отозвался Келлог. Он оглянулся по сторонам, щурясь из-за влажного тумана. – И все-таки я склоняюсь к другому предположению. Думаю, это место привлекло его не из-за пирса, а из-за того, что оно довольно безлюдное и находится на берегу залива. Пелл не совершает ритуальных убийств, но большинство руководителей сект отличает выраженный мистический настрой, в котором часто фигурирует вода. Здесь произошло нечто почти церемониальное. И к происшедшему здесь имела отношение женщина, которая сопровождает его. Возможно, они занимались любовью после убийства. Возможно, чем-то еще более важным для него.
– Чем же?
– Не знаю. Мне кажется, она должна была встретиться с ним здесь. С какой-то совершенно определенной целью.
– Но, – возразил О'Нил, – нет никаких свидетельств пребывания здесь какой-то другой машины, свидетельств того, что он повернул и пошел по направлению к дороге. Должны были остаться какие-то отпечатки.
– Он мог замести следы, – заметил Келлог и указал на ту часть дороги, которая была покрыта песком. – Этот песок выглядит как-то не совсем естественно. Он мог присыпать им следы, намести его метелкой или веткой. Я бы внимательно проверил все здесь вокруг.
– И все-таки я думаю, – настаивал О'Нил, – нам не повредит проверить, не были ли похищены какие-либо плавучие средства, а криминалистам – осмотреть пирс.
Словесный пинг-понг продолжался. Агент ФБР заметил:
– При таком ветре и дожде… Мне в самом деле кажется, что следует начать с дороги.
– Знаете, Уин, полагаю, что мы все-таки начнем с пирса.
Келлог слегка наклонил голову, что означало: вы здесь в своих владениях, я не имею права вам ничего диктовать.
– Конечно, как угодно. Но если вы не возражаете, я поищу здесь сам.
– Ради Бога.
Не взглянув на Дэнс – ему совсем не хотелось выяснять, кто на чьей стороне, – Келлог проследовал к подозрительному месту.
Дэнс повернулась и пошла к своей машине, с радостью покидая место преступления. В криминалистике она была слаба. Так же как и в словесных пикировках.
Выражение глубокого горя.
Кэтрин Дэнс знала его очень хорошо. С той самой поры, когда, еще будучи журналистом, брала интервью у людей, переживших нападения и несчастные случаи. С того времени, когда, будучи консультантом по отбору присяжных, видела лица свидетелей и жертв, вспоминавших совершенное над ними насилие.
Знала Кэтрин его и в своей личной жизни, как вдова. Она помнила взгляд в зеркало на отражение лица другой, совершенно ей не знакомой Кэтрин Дэнс – губная помада на бледной безжизненной маске.
И вот теперь она видит то же самое выражение, сидя в офисе Сьюзен Пембертон напротив Евы Брок, начальницы убитой.
– Я не могу поверить.
В это никогда не веришь поначалу.
Она перестала плакать, но, как сразу поняла Дэнс, ненадолго. Коренастая женщина средних лет изо всех сил пыталась сдержаться. Она наклонилась вперед, ноги засунула под стул, напрягла плечи, сжала зубы. Телодвижения полностью соответствовали выражению глубокой печали на лице.
– Я не понимаю того, что произошло с компьютером и файлами. Зачем?
– Мне кажется, там было что-то такое, что ему хотелось скрыть. Возможно, много лет назад он присутствовал на каком-то мероприятии, и ему не хотелось, чтобы об этом стало известно.
Дэнс уже успела задать Еве самый важный вопрос: функционировала ли ее компания до того, как Пелл попал в тюрьму? «Да, – ответила та, – функционировала».
Женщина вновь начала плакать.
– Я хотела бы узнать еще кое-что. Он?..
Дэнс мгновенно по интонации вопроса поняла, что хотела узнать Ева.
– Нет, он не насиловал ее.
Дэнс еще раз задала Еве вопрос, известно ли ей что-нибудь о клиенте, с которым должна была встретиться Сьюзен, но она ответила отрицательно.
– Простите, я не могу справиться с собой. – Слезы душили Еву Брок.
– Да, конечно, я вас понимаю.
Ева поспешила в туалет.
Дэнс взглянула на стены кабинета Сьюзен Пембертон, увешанные фотографиями проведенных мероприятий: свадеб, еврейских национальных праздников, дней рождения, корпоративных вечеринок, пикников, дружеских встреч, сборов пожертвований, встреч выпускников. Компания также сотрудничала с похоронными бюро по организации поминок.
К своему удивлению, на одном из фото Кэтрин заметила владельца похоронного бюро, занимавшегося погребением ее мужа.
Вернулась Ева Брок с красным лицом и опухшими глазами.
– Извините.
– Ничего страшного. Значит, она встретилась с этим клиентом после работы?
– Да.
– Они могли зайти в какой-нибудь бар?
– Вполне возможно.
– Где-то неподалеку?
– Она обычно ходила в «Альварадо» – это на главной улице в центре Монтерея. – А иногда в «Дель-Монте» или в «Рыбацкую верфь».
– Какое-нибудь любимое место?
– Нет. Обычно она шла туда, куда приглашал клиент.
– Извините.
Дэнс нашла свой телефон и позвонила Рэю Карранео.
– Агент Дэнс, – откликнулся он.
– Где ты находишься?
– Все еще занимаюсь проверкой похищенных плавучих средств для детектива О'Нила. Пока ничего. И с мотелями то же самое.
– Ладно, продолжай.
Дэнс набрала номер Ти-Джея.
– Где ты?
– По твоему ударению, босс, я понимаю, что я не первый, кому ты звонишь.