Спящая планета
Шрифт:
Снаружи косые струи дождя в сгущавшихся сумерках секли высокие шпили города, и капли громко барабанили по крышам автомобилей на улице. И… все. Никаких светящихся оранжевых шаров, никаких завернутых в саван призраков. Просто дождь, и ветер, и город.
— Капрал! — позвал тот, плотный, по фамилии Ворджен, наклонившись над скорчившимся у их ног Сокскином.
— Что там?
— Он постоянно повторяет, что это был один из тех шаров-головорезов, — сказал Ворджен. Он прислушался еще, затем продолжил: — Сокскин говорит, что шар появился прямо перед его лицом, когда он пошел закрыть
Капрал торопливо рывком закрыл дверь, и они внезапно оказались в чернильной темноте. Он ругнулся.
— Никто не захватил с собой фонарь? Разумеется, никто. — Он снова выругался и ощупью пошел по ступенькам вниз. — Мы должны доложить об этом, — сказал он, а его голос дрожал почти так же, как и его колени. Он замолчал и собрал волю в кулак, чтобы дойти вниз живым.
Где-то приглушенно громыхал тягач по сельской дороге, за которой тянулись заснеженные поля и извилистые холмы. Свет от его фар то исчезал, то появлялся снова. В лучах фар плясали причудливые тени.
— Ради Сирри, осторожнее! — закричал, перекрывая рычание двигателя, радист, который сидел рядом с водителем. — Не гони так, а то ты всех нас угробишь.
— Некогда осторожничать, — коротко бросил водитель. Его глаза были прикованы к дороге, а руки в перчатках цепко держались за руль. — Капитан велел торопиться.
— Йио, однако вряд ли мы принесем ему много пользы, если окажемся мертвыми в придорожной канаве, — сердито возразил радист.
Водитель осторожно опустил армированное боковое стекло.
— Нам очень надо попасть туда. Мы сейчас проехали дорожный знак — ты заметил, что на нем?
— Каким образом? — полюбопытствовал радист. — Я не могу читать на земном языке. Подожди минуточку… — Он включил свой ларингофон, поговорил с кем-то, кто был на их пути, впереди. Затем: — Если на следующем перекрестке будет знак с тремя вертикальными полосами, это тот, который нам нужен. Здесь — поворот налево.
Наконец они прибыли на нужное пересечение дорог, и водитель, притормозив, вписал огромный грузовик в поворот.
— Вот теперь, — сказал он, — вперед!
Мотор взревел, и машина устремилась вперед.
— Лучше бы тебе ехать помедленней, — опять забеспокоился радист. — Если вообще это здесь, оно должно сразу же показаться. Вот оно!
Водитель проследил за его указательным пальцем.
— Сирри!
Наперерез машине скакал громадный черный зверь, он мчался во весь опор на четырех стройных, работающих, как поршни, ногах, его хвост напоминал темное облако, хлеставшее по бокам. А верхом на нем, припав к спине этого чудовища, сидел человек, и за его спиной развевалась широченная пелерина.
— Он гонится за нами, — прошептал радист.
— Еще посмотрим, кто кого, — сердито ответил водитель.
Тягач ринулся вперед, но зверь и его всадник начали сокращать расстояние, в упорной гонке подбираясь все ближе и ближе. Казалось, копыта чудовища еле касались земли… Радист заметил бледный конус света, который появился откуда-то из-за заднего борта автомобиля и следовал за мчащейся диким карьером тварью от определенной точки. Этот конус напоминал что-то очень знакомое…
Но что? Он должен был бы узнать это, похоже, это входило в
Так и случилось. Когда тварь пересекла дорогу и попала в свет фар тягача, она приняла ужасающие, гигантские размеры. Затем она встала на дыбы, а всадник бросил что-то прямо в ветровое стекло. Оно пульсировало, светилось ярко-оранжевым светом и прямо на глазах раздувалось до неимоверных размеров…
Грузовик потерял управление, съехал с дороги, из орудийной башни послышались испуганные вопли. Безмятежный мир земных полей разлетелся вдребезги, когда он с оглушительным треском протаранил ограду и врезался в посадки из молодых деревьев, перевернувшись на ходу всеми четырьмя колесами вверх.
Внутри расплющенной кабины умирающий радист сражался с темнотой, пытаясь найти кнопку ларингофона, чтобы сделать донесение.
— Без головы… — его голос был слабо слышен, и кровь заливала его гортань. — Всадник был без головы… он бросил свою голову в меня! Он…
И тут он умер.
А где-то там… Этой ночью солдаты стояли на своих постах в состоянии повышенной боевой готовности, напрягая глаза, чтобы проникнуть в темноту, и уши, чтобы расслышать любой необычный звук. Солдаты, дежурившие на локаторах, вдруг стали самыми главными в лагере: эти парни словно ощупывали своими чуткими пальцами и просматривали электронными глазами всю окружающую местность. Мягко мигала ограда, подавая сигналы солдатам пешего караула.
Это им не помогло. Вся бдительность, все меры предосторожности — все напрасно. Пока их командир крепко спал в своей походной койке, уверенный в боевой готовности своих солдат, в их способности встретить и отразить все, что может предложить им спящая планета, караулы один за другим гибли в полной тишине, не издавая иных звуков, кроме звяканья упавшего оружия. Слабые струйки пара, невидимые ночью, появились, принесенные попутным ветром, и проникали через амбразуры внутрь бункеров. Спустя несколько мгновений боевые расчеты потеряли сознание прямо на местах, а обслуга аппаратуры слежения свалилась без чувств прямо в своих креслах.
Когда все еще было благополучно и тихо, кроме шелестящего легкого ветерка, забор по периметру один раз на какой-то миг озарился, когда к нему прикоснулся какой-то предмет, а затем кривая энергии снова выровнялась. Но не было слышно ни криков тревоги, ни резких звуков авральных рупоров, ни топота ног. И некому было заметить вспышку, никого, кто отдал бы необходимые приказы, никого, кто их выполнил бы, если бы они были отданы.
В течение всего нескольких секунд генераторы ограды были аккуратно отключены, и из ночи ветер пригнал призраки фигур-теней, которые проникли беспрепятственно и молча, как пар. Над окопами коротко полыхнуло из автоматов, и для большей части солдат наступил вечный сон. Лишь один или два солдатика сдавленно вскрикнули и дернулись в судороге, когда их срезала автоматная очередь.