Спящая планета
Шрифт:
— Ты, кажется, забыл, — отметил Риерсон, — что соответствующие органы также в состоянии крепкого сна. Вам придется с чего-то начинать.
— Правильно. Нам придется с чего-то начинать, — Харрис лучезарно улыбнулся здоровяку. — Постигаешь, сынок, постигаешь. Дай тебе время и терпеливого учителя, далеко пойдешь. Очень трезвое мышление у тебя — ты сумел изложить проблему в двух словах.
— А без сарказма мы не можем обойтись? — Риерсон был немного уязвлен тем, что его собеседники обращаются с ним так, словно он многообещающий, но глупый юнец.
— Конечно, — Харрис стал серьезным, как сова. — Скажем ему, Брэдфорд?
— Скажете мне — что?
— Подозреваю,
— Ни малейшего представления, — ответил Риерсон. — Куда бы вы ни клонили, вам лучше поторопиться — мне вот-вот пора пеленки менять.
— В порядке, успеешь, — успокоил водитель грузовика. — А ты достаточно хорошо помнишь курс географии за среднюю школу, чтобы сказать, какая ближайшая точка от Атланты?
— Эль-Скорпио, — быстро ответил Риерсон. — Техасский выступ.
— Браво! — зааплодировал Харрис. — Ты хорошо учил уроки.
— Нет, не хорошо, — опроверг он похвалу. — Я всегда читал классические труды по географии Эрла Стенли Гарднера. А помню это место просто потому, что в прошлом году я путешествовал там по приглашению военного министерства. Хорошая реклама, знаете ли, — «Гражданские руководители посещают военный объект».
— Ой-ой, — ухмыльнулся Харрис с сочувствием. — Это очень сильно меняет дело! Ближе всего к гражданскому руководителю за все время я находился, когда домогался должности собаколова на Сириусе-III. Мне буквально чуть-чуть не повезло.
— Так, значит, ты знаешь, как туда попасть? Я имею в виду в Скорпио? — настаивал Донован.
— Знаю.
— Хорошо.
— Чем же это так хорошо?
— Потому что, как ты сказал, — Донован с важностью и значением слегка постучал по баллону, — надо же где-нибудь начинать. А Планетарный Центр Обороны, как пришло мне в голову, не хуже любого другого, даже лучше многих других. Военные в наши дни должны быть суперменами. Здоровое тело, — какое-то еле уловимое возбуждение на мгновение пробежало по его лицу, а затем ушло, — и здоровый дух. Если кто-либо смог бы достаточно быстро выздороветь после шока пробуждения ото сна и сделать что-либо хорошее нам или себе, это был бы человек, которых выбирают для комплектования ПЦО.
— Допустим. Но как вы предлагаете приступить ко всему этому? Вне всякого сомнения, на территории каждого ПЦО в этой системе сейчас устроен лларанский командный пункт, их технические специалисты разыскивают оборонные секреты, а охрана следит, чтобы не случилось ничего подобного тому, что вы замышляете.
— Вне всякого сомнения, — согласился Донован.
— Итак?
— Всегда имеются пути и средства, парни, пути и средства. — Он снова определил вес баллона. — Между тем перед нами стоит тактическая задача: попасть из Джорджии в Техас и уцелеть. Это требует созыва военного совета. Когда начинаются ваши сверхъестественные визиты к лларанцам?
Риерсон посмотрел на часы:
— Через два часа.
— Хорошо. У нас достаточно времени тщательно обсудить все вопросы. — Он посмотрел на Харриса: — А куда бы мог деваться Ногалес?
Толстяк пожал плечами.
— Полагаю, смущает кого-нибудь в одном из окошек к северу. Он страдает от совсем недавно пробудившейся совести.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду прежде всего его чувстве вины за то, что он втянул в эти дела эту беременную девочку в Канаде, на флагмане Сарно. Я имею в виду, что в свободное время он вспоминает свою неудачно проведенную молодость и жалеет сам себя.
— Черт бы
— Весьма вероятно. Ты хочешь, чтобы я нашел его?
— Да. Доставь его в нижний подвал. Он сможет пожалеть себя как-нибудь в другое время, нам может понадобиться его автомат. — Он повернулся к Риерсону: — Пошли вниз.
И они пошли вниз.
Глава двадцать седьмая
Парни из линейного флота Z501V (кодовое название «Спящий») были первоклассными бойцами. Их отбирали взвод за взводом с передовых действующих фронтов и отправляли далеко в тыл за много месяцев до назначенного десанта на Землю. В тылу их изолировали в уединенных гарнизонах и держали в полном неведении относительно предполагаемой задачи из-за боязни разглашения военной тайны, по той же причине запретили увольнения и переписку. Они были мужчинами, в которых мощно бурлили жизненные соки, но также и послушными солдатами и поэтому с фаталистическим смирением своего племени мирились с недосыпом, оттачивали искусство стрельбы, принимали участие в бесчисленных азартных играх, которые являлись неотъемлемой частью гарнизонной службы. Они то размышляли о своих шансах выжить в зависимости от того, что высшее командование придумает на этот раз, то просто сидели и до обалдения глядели друг на друга.
Приказ грузиться не принес никакого облегчения, облегчение мог дать только яростный бой. А вместо этого — опять ждать, теперь в корабельной тесноте. Флот затаился в ожидании сигнала нанести удар. На смену скуке пришло выворачивающее душу напряжение, потому что опасность, что их обнаружат, росла с каждым мгновением. А затем наконец инструктаж, посадка в воздушные суда, полет над планетами, почти не оказывающими сопротивления, и — после первой суматохи при посадке — устройство гарнизонов в бомбоубежищах. Что в конечном итоге было просто новой формой ожидания.
Долго сдерживаемая внутренняя энергия искала выход. Парни из Z501V устали от ожидания. Они были послушными солдатами, они выполняли приказы, они бесконечно долго ждали и прыгнули с парашютами, не задавая вопросов. Теперь они посчитали, что пришло время стравить накопившийся пар, совершить небольшую мужскую диверсию.
На второй день после высадки они подали свои солдатские прошения по установленной форме.
На шестой день полным ходом шли приготовления, лишь немногим уступавшие по важности проблеме непострадавших.
На десятый день первые части, которым должны были дать увольнительные, получили свои обычные небольшие подачки из лавок, требуемый антидот от флагмана; некоторые города были выделены в их распоряжение, был организован транспорт.
На четырнадцатый день, несмотря на внезапную и необъяснимую отмену отпусков для некоторых отрядов, которые больше всех нажимали на командование, празднества набирали ход.
На пятнадцатый день они уже шли полным ходом. А на шестнадцатый…
Ночь раскинулась под летним небом, под мириадами звезд лежал во сне молчаливый, затемненный город. Две фигуры сидели в кабине грузовика, стоящего у обочины, и наблюдали пристальным взглядом за единственным оазисом света и звуков в полной бетонной тишине. На другой стороне улицы стояло длинное низкое здание из стекла с вкраплениями кирпичной кладки, сверкающее от яркого освещения и исходящее приглушенными шумами веселья. За этими гигантскими непрозрачными окнами, через которые проникал рассеянный мягкий желтый свет, совершенно безразличный к погруженному в сон городу и неусыпному присутствию двух военных полицейских, гулял и получал удовольствие славный третий батальон 6077го пехотного полка.