Спящий принц
Шрифт:
Я покраснела, во мне смешались гнев и страх. Страх победил.
– Нет.
– Тогда храни мой секрет, а я сохраню твой. Что скажешь?
А что я могла сказать? Я согласилась и старалась избегать дома, где он жил.
Но три дня спустя я снова увидела его в лесу. Это было после первого собрания Анвина, где он сказал нам, что совет Трегеллана отправит к нам солдат, чтобы охранять границу, шумный караван в нашу деревню. И я поспешила в лес, боясь, что это будет последний раз перед появлением солдат. Он ждал меня.
– Мне нужно от тебя зелье, если ты умеешь их делать, - сказал он без приветствия,
– С чего бы мне? – как только слова сорвались с губ, я захотела вернуть их. Три флорина были платой за дом за месяц, и немного еще осталось бы. Хватило бы, чтобы купить еды. Три флорина – жизнь на еще один месяц. Я ожидала, что он уйдет после моей грубости.
Я ошибалась.
– Потому что тебе нужны деньги. А мне – зелье. Мы нужны друг другу. Это логично.
Я уставила на него в его ненавистном плаще, в глупых перчатках на руках, и я чувствовала его взгляд на себе.
– Как тебя зовут? – спросила я.
Он подошел ко мне, и я поняла, какой он высокий, какой худой. В прошлый раз я думала о том, как выжить, но теперь… Он напоминал березу или иву, в нем была грация, в лесу он чувствовал себя уютно. Он подходил лесу.
– Сайлас Колби, - сказал он в футе от меня. Я вытянула руку, и он растерянно посмотрел на нее, словно жест был ему незнакомым. Мои щеки вспыхнули, и я убрала руку, но он успел схватить ее, его ладонь обхватила мою, словно мы закрепляли печатью знакомство.
Потребовалось несколько недель, чтобы я избавилась от страха, что это он навредил моей маме, но ночи полнолуния доказали, что это не он: он оставался собой, пока она… Повезло, что я заперла ее, когда ушла, иначе она вышла бы и снова пострадала. Повезло, что я повернула ключ в двери после того, как дала ей ужин, действуя сонно и по привычке. Но она скреблась всю ночь в дверь, а я сидела за ней и плакала, пока она звала меня разными именами. В этот первый месяц я поняла, что Лиф в беде, и остались только мы и чудовище-мама, и лишь Сайлас сохранял мой рассудок. Он умел волшебным образом появляться в моменты, когда я была на краю тьмы, откуда могла не вернуться.
И я доверяла ему. Правда. Я не знала, как сильно, пока он не предал меня.
Глава 15:
Далеко на западе солнце опускалось по небу, и я поняла, что ночь приближается быстро и бесшумно. Я замедлила лошадь, вытащила из сумки карту. Если проехать пять миль в сторону солнца, можно попасть в Тирвитт, но даже если я заплачу за гостиницу украденными деньгами, тут меня станут искать солдаты, так что вариант не подходил. Тремейн был на пятьдесят миль северо-западнее Тирвитта, и туда нужно было добраться к обеду завтра, если я хотела попасть в Скаррон дотемна.
Я решила ехать дальше, миновать Тирвитт, пока солнце не исчезло. А потом мы остановимся на ночь, даже если не найдется укрытие. Все будет хорошо. Это на одну ночь, и у меня плотный плащ. Хуже дома в Алмвике быть не могло.
– Вперед, - я прижала каблуки к бокам лошади, подгоняя ее. Небо из серого стало фиолетовым, мы миновали окраину Тирвитта, и я увидела в поле вдали лагерь беженцев. Кирин не преувеличивал, когда говорил, что запах чувствуется заранее. Воняло гнилью, мусором и прочими отходами людей.
Я прищурилась и разглядела самодельные хижины, ютящиеся друг к другу, ткань висела между ними для лучшего укрытия. Разные палатки поддерживали палки. Небольшие костры всюду сияли, но движений видно не было, как и не было запаха еду. Место казалось заброшенным. Я не видела источников свежей воды, не видела, чтобы беженцы где-то мылись или стирали одежду. Место выглядело рассадником болезней.
Хуже всего была ограда из проволоки вокруг лагеря, унизанной грубо вырезанными звездами из дерева и увитой остролистом, ягоды ярко сияли в угасающем свете. Они выглядели как капли крови среди острых краев проволоки, и от такого вида я заставила лошадь бежать еще быстрее. И старик Сэмм здесь? И Пэгвин? Боги, помогите этим беднягам.
Мы промчались еще четыре или пять миль дальше Тирвитта, а потом я остановила лошадь. Я решила устроиться вдали от основной дороги, спешилась и повела лошадь по узкой тропе. В последних лучах света я видела, как лошадь повернула уши назад, мои, казалось, были так же повернуты, мы прислушивались к опасности. Нас окружала небольшая чаща, она вполне скрывала нас, и я решила, что место подходит.
Тропа резко уходила влево, и потом из тьмы перед нами появился жалкого вида дом, похожий на хижины Алмвика. Я застыла, задержала дыхание, слушая и пытаясь найти взглядом на земле следы.
Я привязала лошадь к дереву и вытащила нож. Я кралась к дому. Во тьме окон не было видно света свечи или камина. Ставни были открыты стихиям, хоть и было прохладно, и я, приближаясь, выпрямилась.
Я обошла дом, прислушиваясь, заглядывая в окна украдкой, сердце колотилось, я была готова убегать. Когда я добралась до двери, она оказалась приоткрытой. Я осторожно, ожидая, что на меня что-то нападет, открыла ее, кривясь от скрипа. Я ждала, пока глаза привыкнут, а потом шагнула внутрь.
Маленькие окна и сумерки не позволяли сначала ничего увидеть. Я шла дальше, начала все рассматривать. Дом напоминал наш: маленький камин, грязный пол. Но здесь была одна большая пустая комната, а еще узкая деревянная лестница, ведущая на второй этаж. В одной руке я еще сжимала нож, другой я взялась за поручень, медленно пошла наверх, ожидая, что дерево под моими ногами провалится.
Наверху была комната с неровной кроватью у окна, деревянный сундук был перевернут, чтобы служить столом. Слой пыли на матрасе и столе был толстым, на полу были лишь мои следы. Было жутко, но я была под крышей, и никто давно здесь не был…
Я спустилась по лестнице, разожгла огонь в камине, закрыла ставни, чтобы скрыть свет. Я молилась, чтобы дымоход не был забит. Я вышла наружу, завела лошадь за дом, привязала ее там, извинилась за то, что она остается снаружи. Она не была против, понюхала меня, и я дала ей яблоко и воды из фляги. Не хотелось оставлять мешок с едой на ней, но повесить его было некуда, и я не взяла гребешок, чтобы мочь ее вычесать. Я ослабила все, что могла, извинилась снова, она посмотрела на меня карими глазами и фыркнула тепло в мое плечо.