Спящий принц

Салисбери Мелинда

– Твайла… - сказала Амара.

– Мне говорили, что яд в моей коже, - Твайла посмотрела на меня, ее тон стал задумчивым, взгляд – далеким, она вспоминала. – Мне давали зелье каждый месяц и говорили, что это яд. Что от этого мое прикосновение ядовито. И я убивала предателей, коснувшись их руками. Конечно, это была не я. Они были отравлены до того, как я приближалась к ним. Твой брат доказал, что это ложь, когда он… - она замолчала, ее лицо просветлело. – Но правда была в другом. Не кожа, а моя кровь – яд. Моя кровь, - ее смех утих, и зазвенела

тишина. – И я казню его ядом, - сказала Твайла. – Хотелось бы даже, чтобы королева увидела это. Думаю, ей понравилось бы.

– Не только твоя кровь, - быстро сказала Амара. – Твоя кровь – часть яда. Но не весь яд.

– Какой яд сработает на нем?

Я издала удивленный звук. От понимания.

– Похоже, я знаю, - сказала я. – Сайлас делал зелье – основу, которую используют все алхимики. В нем переставлены составляющие зелья, что усыпило Аурека. Его дети использовали остатки яда, чтобы разделить его. Они верили, что если его перевернуть, то они смогут его разбудить. Клин клином вышибают. Так в медицине, так и в алхимии, - я замолчала, приводя мысли в порядок. – Если мы развернем измененное зелье, то получим оригинал, которым его отравили.

– И нужно будет добавить мою кровь, - сказала Твайла, ее голос все еще был отстраненным.

Как тогда, когда Сайлас добавил свою кровь в Опус Магнум. Кровь Твайлы тоже вступит в реакцию, но не алхимическую. Убийственную.

– Мы сможем отравить его, - сказала я. – Добавить силы яду, что уже в нем.

– Ты можешь его сделать? – спросила Твайла, вдруг став решительной, как ястреб.

Я попыталась вспомнить увиденное.

– Думаю, да.

– Думаю, у Сестер есть план на такой случай с ядом, - сказала Амара.

– Нет, - покачала головой Твайла. – Я хочу, чтобы со мной работала Эррин. Не они.

Амара отклонилась и скрестила руки. Я сглотнула.

– Конечно, - сказала я и повернулась к Амаре. – Я могу быть лучшим вариантом. Сайлас говорил, что алхимикам не хватает умений аптекаря. Они не нуждались в них. Они учились на каплях яда. Но, как по мне, разложение яда – пустяки. Я могу разложить Опус Магнум, если знаю, что в нем. Я могу воссоздать из него яд.

Амара кивнула, и я посмотрела на ее дочь.

– Мне потребуется помощь Сайласа с некоторыми пунктами, или других алхимиков. Я не помню всего. Но сделать смогу. Я смогу разложить зелье, и мы восстановим из него яд. Дадим ему. Наполним его ядом. И он одолеет эффект, оставшийся от Эликсира Аурелии.

Амара прервала нашу радость.

– У него может и не быть больше Эликсира, - она посмотрела на меня. – Тебе нужно держать Сайласа подальше от него. Он не должен знать, что зельеварщик еще жив.

Я не знала, откуда она знает о Сайласе, странный холод наполнил меня изнутри, и я судорожно выдохнула.

– Что такое? – спросила Амара.

Я отмахнулась.

– Просто холодно. Он там сражается, - сказала я. – Нужно увести его. Вы и он очень ценны. Нам нужно уходить отсюда. Должен быть выход, тайная дверь или что-то такое. Сайлас знает. Мы уйдем в Скаррон, - я повернулась к Твайле, а та уже стояла. – Он довольно далеко, мы сможем выиграть время.

Мы сделали не больше трех шагов, и гул раздался над нами. Камни и пыль полетели с потолка. Мы остановились и неуверенно побежали к Амаре. С левой стены сорвалась кость, упала на пол и разбилась.

Мы долго смотрели друг на друга. Гул раздался снова, был еще громче, упало больше пыли, обломки камней стали больше. Люстра задрожала, и мы взглянули на нее. Кости оглушительно трещали, и было что-то гипнотическое в их дрожи.

А потом все замерло на секунду спокойствия.

– Бегите, - сказала Амара, и нам не нужно было других слов. Мы помчались мимо скамеек к двери, а люстра сорвалась с потолка с оглушительным грохотом.

Глава 24:

Обломки костей летели на нас, жалили мою спину, когда я открыла дверь. Без нее стало слышно крики, что раздавались эхом, катились по всем коридорам Конклава и попадали сюда.

Два алхимика завернули за угол, они держали за края большой деревянный ящик, мы прижались к стене, чтобы они прошли в склеп. На их лицах застыл ужас. Я схватила Твайлу за руку, и мы побежали вслепую по коридорам, похожим на кроличьи норы, повторяя наш путь сюда, но в этот раз моя правая рука скользила по стене справа. За нами слышалось тяжелое дыхание Пожирательницы грехов, ее шаги были медленными и громкими, и я ощутила укол тревоги.

Когда мы добрались до широкого, хорошо освещенного коридора, я понадеялась, что из него мы до этого начали путь. Я начала отодвигать занавески, чтобы найти людей, оружие или выход. Скрежет продолжался, напоминая гром под землей. Он преследовал нас, а я становилась все увереннее, что потолок обвалится на нас и убьет.

Перед нами появился силуэт.

– Сюда! – поманил он, и мы побежали и оказались в главном зале. Ниа и Сестра Надежда стояли у стола, вооруженные короткими мечами. Другая женщина с белыми волосами и яростным видом размахивала булавой.

– Вам нужно идти, - сказала Сестра Надежда, направляя нас к занавеске в другом конце. – Сайлас там. Он пойдет с вами.

Занавеску отодвинули, мы с Сестрой Надеждой поспешили туда, но Амара споткнулась. Ее лицо было красным, она прижимала руку к боку.

Твайла отвернулась от нее.

– Что происходит? – спросила она у Нии.

– Они внутри. Мы отослали всех детей и стариков через запасной выход, остальные ушли сражаться.

– Он здесь? – она не называла его по имени.

Ниа кивнула, и моя кровь похолодела.

– С големами. И с сыном. Он здесь, чтобы завоевать, как в Лортуне.

– Боги… - сказала Твайла, мой желудок сжался. – Нам нужно оружие.

– Вам нужно уходить! – приказала Сестра Надежда. – Ниа, уводи девочек.