Спящий принц

Салисбери Мелинда

– Нет, - тут же сказала я.

Он сжал мое запястье, и я закричала. Лиф бросился, словно хотел помочь мне, но совладал с собой, лицо его было намеренно пустым.

– Лиф, дашь нам с твоей сестрой поговорить? Твое присутствие раззадорило ее. Я помню соперничество братьев и сестер. И поищи девушку. Возьми големов, Браха и его отряд. Она не могла уйти далеко.

Лиф поклонился, развернулся и пошел, хрустя, мимо лавочек, а потом отодвинул занавеску. Я была потрясена, что он оставил меня наедине со Спящим

принцем. И Твайлу одну за ширмой.

Спящий принц развернул меня лицом к себе.

– Я скажу по-другому, Эррин, - радостно заявил он. – У меня твой брат. Сайлас. А через пару часов будет твоя мать. Если разозлишь меня, я им наврежу. Бросишь мне вызов, и я им наврежу. Эррин, твой брат просил только безопасности для тебя и твоей мамы. Он не просил о наградах, что я дам ему. Разве не благородно? Я мог дать ему все в мире, а он хотел, чтобы его семья была в порядке. Чтобы мы вместе были счастливой семьей.

– Я сказала, что лучше умру.

– И я могу это устроить. Но, думаю, ты изменишь решение. Во снах я тебе нравился, да? – я покраснела, и он улыбнулся. – Да, я тебе понравился. Очень.

– Если бы я знала…

– Ах, да. Ты думала, что это Сайлас. И за этот дар я тоже в долгу у Вастелов. Мой потерянный племянник, зельеварщик. Не ты ли сказала мне во сне, где ты и с кем ты? Страшно подумать, что было бы без такого шанса.

– Нет. Нет. Это было во сне. Понарошку, - моя кровь похолодела. – Нет.

Он кошмарно улыбнулся.

– Я создатель. Я могу создавать жизнь, Эррин. Так я и сделал. Я использовал кровь твоего брата и сделал два маленьких подобия. Я сказал ему, что буду защищать их, и пока я делаю это, вы будете в порядке. Одну я назвал Эррин, а другую – Трина. Трина мне нравилась больше. Ей было просто играть. Такая податливая.

В ушах стоял высокий звон, все кусочки сложились. Кукла во сне. Он показывал ее мне. Сказал, что это я. Так и было. И… боги… Милая. Мама так называла меня, когда была под действием проклятия. Но это было не проклятие. Не было алого оборотня. Это был он. Он сделал ее такой. Он заставил ее поступать так со мной.

Он снова улыбнулся, следя, как я собираю осколки воедино.

– Мне нравилось играть ими. Даже поэтично было играть ими в полнолуние. Загадочно, как в сказках. Я не говорил Лифу, вряд ли он поддержал бы. Но мне было скучно.

Я повернула голову, слезы текли по лицу. Все разы, когда мама терзала меня словами. Это был он. И все мои сны. Он был в моей голове. Горечь подступила к моему горлу.

– Зачем? – тихо спросила я. Стоило обрадоваться, что мама не проклята, но это было даже хуже.

– Меня всего лишили, Эррин, - он погладил мое лицо большим пальцем, повернув меня к себе. – Моей жизни. Моего наследия. Все угасло, а мне едва исполнилось двадцать два. Я пятьсот лет спал. Я проснулся в развалинах. Наследие семьи, которое строили поколениями, стало пеплом, разлетевшимся по ветру. Мне обещали королевство, - прорычал он. – Величайшее королевство в мире. И я получу его. Даже если придется создать его на развалинах Лормеры и Трегеллана.

Он впился в меня взглядом, его глаза безумно пылали, и стало хуже, когда он рассмеялся.

– Тебе стоит поблагодарить меня. Из всех людей ты должна быть мне рада. Посмотри на себя, - он отодвинул меня на расстояние вытянутой руки, разглядывая меня. – У тебя ничего нет. Твоей жизнью распорядились наглые богачи, не уважающие традиции или историю, как и тяжелый труд. Они забрали твою маму и заперли. Вашу родню убивали, Лиф рассказывал мне. Твой прадедушка погиб от их рук. Ты могла всегда жить в замке. И я дам это тебе. Я сделаю все таким, каким оно должно быть.

Я уставилась на него.

– И каким оно должно быть?

– Моим, - хищно улыбнулся он. – Моим, под моим правлением и для моей радости. Мне пришлось расправиться с очагом, Эррин, - нежно сказал он. – Так поступают с заражением. Так нужно было сделать в Таллите, а не звать крысолова. Теперь я это понимаю. Сжечь источник.

– Чудовище, - прошептала я.

– Я король. Отец говорил, что король может править страхом или любовью. Еще пятьдесят лет, и люди меня полюбят. Они не запомнят это, а кто запомнит, посчитает это необходимой тьмой перед рассветом. Когда у них будет богатство и безопасность, будет свое место, они будут довольны и полюбят меня за это. А пока что я буду править страхом, если потребуется.

Он похотливо улыбнулся мне.

– Начнем заново. Я использую Сайласа и нескольких избранных, и мы создадим новых алхимиков. Я найду последнюю в роду Пожирательниц грехов, и ее голова будет над моим троном, ее волосы я вплету в свою корону, а зубы сделаю своим ожерельем. А потом я буду в безопасности и сделаю эти земли прекрасными, Эррин. Как было в Таллите. И даже ты полюбишь меня за это. И будешь верна мне. Мы с тобой, а еще Сайлас и Лиф, и те, кого я посчитаю достойным, останутся со мной на этих землях, при дворе. Навеки.

Он поцеловал мой лоб, заправил волосы мне за уши. А потом притянул меня так близко, что наши носы соприкоснулись. Я ощущала его дыхание, отчасти металлическое и гниющее, так пахло и от его големов.

– Я спал пятьсот лет, если не считать моментов, когда я просыпался и ел сердца глупышек, похожих на тебя. Я съел сердце своего сына, чтобы у меня вновь была сила создавать големов. И если ты не замолчишь и не преклонишься передо мной, я съем сердце твоей матери, а потом и твоего брата. Я найду всех, кого ты знала: лучших друзей детства, первую любовь, всех, кто был добр к тебе. Я вырву сердца из них и съем у тебя на глазах.