Срочно нужен гробовщик (Сборник)
Шрифт:
— Хуже! Много хуже! Он женился.
— Женился? — Ричард говорил спокойно, он не принял всерьез ее слов. — Не может быть.
— Тем не менее это так. Мы узнали час назад. Приехал гонец из Лондона.
— Быть не может! — упирался Ричард. — Королю жениться не просто, это долгая история. Договоры, бумаги. Да и парламент, наверное, должен сказать свое слово. С чего ты взяла, что он женился?
— Я взяла! — взорвалась Анна. Беда грянула как гром среди ясного неба, а он словно не слышит. — Семья собралась в зале, все до смерти расстроены.
— Анна! Ты подслушивала под дверью!
— Ох,
— Какой леди Грей? Из Гроуби?
— Вот именно.
— Не может быть. У нее двое детей, и она совсем старая.
— Старше его на пять лет и очень красивая, я подслушала.
— Когда это случилось?
— Пять месяцев назад. Поженились тайком где-то в Нортхемп-тоншире.
— А я-то думал, он собирается жениться на сестре французского короля.
— Папа тоже так думал, — многозначительно произнесла Анна.
— После всех переговоров… Да, твой отец попал в передрягу…
— Выслушав гонца из Лондона, он чуть с ума не сошел. И дело не только в том, что он оказался в дурацком положении. У нее куча родственников, и он их всех на дух не выносит.
— Видно, приворот. — В глазах Ричарда Эдуард, его герой, его кумир, был непогрешим. В его явном, непростительном безумии, конечно же, виновато колдовство — Мама его женитьбы не переживет, — сказал он.
С какой стойкостью держалась мать, узнав о гибели мужа и сына, как храбро встретила весть о том, что ланкастерское войско подошло к Лондону. Она не рыдала, не изображала из себя мученицу. Распорядилась об их с Джорджем отъезде в Утрехт так же просто, как будто отправляла их в школу. Они расставались друг с другом, возможно, навсегда, а она с сухими глазами, спокойно, обстоятельно занималась багажом, позаботилась и о теплых вещах, ведь им приходилось зимой переправляться через пролив.
Как вынесет она этот новый удар? Это гибельное безумие? Эту чудовищную глупость?
— Бедная тетя Сесилия, — сочувственно сказала Анна. — Эдуард всегда думает только о себе, это страшно. Страшно.
Но, по мнению Ричарда, Эдуард не был виноват. Если он сделал что-то не так, значит, был болен, или одержим, или околдован. Эдуард мог рассчитывать на его верность — полную, безоговорочную, почтительную.
Шли годы, но он по-прежнему был предан Эдуарду всем сердцем — у взрослого Ричарда верность старшему брату покоилась на полном понимании и приятии его действий».
Потом Эвелин Пейн-Эллис рассказывала о том, как перенесла новый удар Сесилия Невилл, как пыталась примирить смущенного, но довольного Эдуарда с Уориком, выходившим из себя при одном только упоминании леди Грей. Далее следовало описание неприступной, добродетельной красавицы с волосами как золото, слава о которых шла по всей стране, прекрасной дамы, одержавшей победу там, где потерпели поражение другие красавицы; о ее коронации в аббатстве Рединг (к трону, негодуя в душе, вел ее Уорик, он не мог избавиться от мысли о толпе Вудвиллов, прибывших поглазеть, как сестрицу Элизабет провозгласят королевой Англии).
Ричард снова появился на страницах романа, когда они с Эдуардом без гроша в кармане выбирались из Линна на голландском
А все потому, что клан Вудвиллов давно сидел в печенках у Уорика, и он наконец не выдержал. Он, Уорик, посадил Эдуарда на английский престол, он его и свергнет. На его стороне весь род Невиллов, и, кроме того, хотите верьте, хотите нет, он может рассчитывать на действенную помощь невозможного Джорджа, герцога Кларенса, которому как раз пришло в голову, что лучше, взяв в жены Изабеллу, вторую дочь Уорика, стать наследником половины земель Монтегью, Невиллов и Бичемов, чем сохранять верность старшему брату. Через одиннадцать дней Уорик, к удивлению Англии, сделался хозяином страны, а Эдуарду и Ричарду пришлось покинуть родные края и месить октябрьскую грязь по пути из Алкмаара в Гаагу.
С тех пор Ричард неотлучно находился рядом со старшим братом. В ту суровую зиму в Брюгге. Потом у Маргарет в Бургундии, у той самой Маргарет, которая вся в слезах стояла вместе с ним и Джорджем на ступеньках Бейнардского замка, провожая отца, а совсем недавно стала герцогиней Маргаритой Бургундской. Маргарет, милая, добрая Маргарет была огорчена и напугана уму непостижимым поведением Джорджа (и не она одна); Маргарет взяла на себя миссию раздобыть деньги для Эдуарда и Ричарда — своих более достойных братьев.
Несмотря на то что великолепный Эдуард всегда был в центре внимания Эвелин Пейн-Эллис, писательница отмечала, что забота об оснастке судов, нанятых на деньги Маргарет, легла на плечи Ричарда, а ведь ему не было и восемнадцати лет. И когда Эдуард со смехотворно маленькой горсткой людей двинулся к столице, а на пути у него встало войско герцога Кларенса, именно Ричард отправился к нему в лагерь и склонил его, уже отчасти поддавшегося на уговоры Маргарет, к союзу со старшим братом, открыв тем самым Эдуарду дорогу на Лондон.
Правда, подумал Грант, уговорить Джорджа — труд не велик. Он легко поддавался чужому влиянию. У Джорджа это было врожденное.
VI
Грант еще не до конца изучил «Розу замка Рейби», еще не вполне насладился запретным (для следствия) плодом беллетристики, как на следующее утро, часу в одиннадцатом, пришла посылка от Марты с вложением более солидным: историей Ричарда III самого сэра Томаса Мора.
Вместе с посылкой принесли и записку, написанную размашистым почерком на листе дорогой почтовой бумаги.
«К сожалению, не могу вручить книгу лично. Фантастически занята. Кажется, удалось склонить М. М. к созданию шедевра о леди Блессингтон. Т. Мора нет ни в одном магазине, пришлось обратиться в Публичную библиотеку. Не знаю, почему ею не пользуются. Думают, должно быть, что книги там затасканные и грязные. Эта, кажется, чистенькая, страницы к пальцам не прилипают. Тебе дают четырнадцать дней. Звучит словно приговор, а не срок возврата. Надеюсь, интерес к Горбуну означает, что шипы скуки потеряли отчасти свою остроту. До скорого.