Срочно нужен папа
Шрифт:
— Отпустите моего папу! Отпустите моего папу!
Ошарашенная всем происходящим, Хеллер кинулась к дочке, рядом с которой возник протирающий сонные глаза Коди.
— Что случилось? В чем дело? Кто-то кричал? — спрашивал он.
Хеллер, ахая и охая, обняла его, стараясь в то же время остановить Панк.
— Он сам виноват! Напился и оскорбляет меня и Джека.
— Мне это безразлично! — рыдала Панк. — Он мой папа!
Застывший на месте Джек внезапно выпустил Кэрмоди и сделал шаг назад.
— Она
Кэрмоди покачнулся и, не удержавшись на ногах, упал.
— Папа!
— Перестань орать!
С этими словами Кэрмоди поднялся на ноги и провел рукой по лицу, качаясь из стороны в сторону. Затем брюзгливым тоном изрек:
— Ну и крику от этих детей, будь они прокляты — и неверным шагом удалился в темноту.
А Панк, неподвижно стоявшая с лицом, напряженным и бледным как мел, разрыдалась. Хеллер принялась ее всячески успокаивать, побуждая и Коди к тому же.
— Панк, не плачь! Я уверена: он ничего дурного не хотел сказать о тебе с Коди. Но он так пьян, что сам не знает, что говорит.
Джек, как ни странно, знаками попросил ее отойти от девочки. Он поднял ее маленькое тельце на руки и, теперь уже сильно припадая на одну ногу, отнес к лестнице и там уселся на ступеньки.
— Мне очень жаль, милая, — сказал он, убирая волосы с ее личика и вытирая ей слезы, — что я допустил это. Так разозлился, что себя не помнил. Твоя мама права, он был слишком пьян, чтобы отдавать себе отчет в своих действиях. Мне не следовало с ним связываться.
Панк всхлипнула и тесно прижалась к Джеку, чем изумила и обрадовала Хеллер.
— Мой папа совсем не хороший, — сказала она дрожащим голосом.
— Может, оно и так, — после некоторого раздумья проговорил Джек, — но он все же твой отец, и, наверное, тебе иногда приятно быть его маленькой дочкой. Ты постарайся думать о таких днях, ладно?
Панк медленно кивнула головой. Глядя ему в лицо, она спросила:
— А быть вашей маленькой дочкой приятно?
— Не могу тебе ничего сказать, — пожал он плечами. — У меня ведь нет своей маленькой дочки. Но если бы была, я бы никогда не назвал ее Панк, точно она какой-нибудь уличный сорванец, не вылезающий из драк.
— Это понарошку, а взаправду меня зовут по-другому, — сказала она уныло.
— Я так и думал, — чуть улыбнулся Джек. — А как же тебя зовут взаправду? Скажи, может, мы станем звать тебя иначе.
Панк выпрямилась и аккуратно сложила руки на коленях.
— Розалия Евангелина.
— Красивое имя! — восхитился Джек.
Панк нахмурилась и прижалась к его груди.
— Красивое, но слишком уж длинное, — произнесла она капризным тоном.
Джек устроил ее поудобнее в кольце своих рук и после некоторого раздумья предложил:
— Длинное — это не беда, в наших силах сделать его покороче. Как тебе нравится «Рози»?
Панк
— Не пойдет? Ну тогда… тогда… — И тут его осенило: — Ангел! Сокращение от Евангелины.
Панк просияла.
— Ангел! — выдохнула она.
— Нравится? — улыбнулся Джек. — Тогда отныне я буду называть тебя Ангелом.
Панк вздохнула с облегчением и посмотрела на Джека влюбленными глазами. Внезапно она обернулась и отыскала взглядом мать.
— Поскорее бы ты выходила за него замуж, мамочка!
Хеллер от удивления открыла рот. Коди запрыгал вокруг, смеясь и хлопая в ладоши. А Джек прижал Ангела покрепче к своей груди и улыбнулся Хеллер.
— Да-да, мамочка, поскорее.
Хеллер закрыла рот, но тут же открыла его снова, чтобы изумленно произнести:
— После всего, что здесь сейчас произошло, ты все еще хочешь на мне жениться?!
— А почему бы и нет? — Джек вскинул голову. — От этого я люблю тебя ничуть не меньше.
Хеллер, слишком растроганная, чтобы говорить, приложила руку к груди, стараясь унять громко забившееся сердце.
Джек спокойно поставил Панк на землю и поманил пальцем Коди. Тот немедленно подошел, ведя за собой мать.
— Сынок, — сказал Джек, не отводя глаз от Хеллер. — Забери-ка сестренку в дом. — Он вытянул больную ногу и, ощупывая ее, невольно зажмурился боли, но, как только Коди взял сестру за плечи и повел домой, схватил Хеллер за руку и усадил себе на колени. — Когда ты наконец поймешь? — сказал он. — Я люблю тебя, и ничто этого не изменит.
— Я просто не хочу тебе навредить, — ответила она, закрывая лицо руками.
— Тогда выходи за меня замуж. Иначе ты мне действительно нанесешь большой вред.
— Джек!
— Хеллер, я никогда не буду счастлив без тебя. Таким, каким я был до встречи с тобой, мне уже не стать, детям я, по-моему, нужен, да и тебе тоже. Во всяком случае, я надеюсь на это, потому что ты мне нужна.
Хеллер вздохнула и… уступила. Ее вдруг охватила беспредельная усталость, у нее больше не было сил сопротивляться воле Джека. Да и сердце ее никак этого не желало.
— В том, что нужен нам, ты уже успел убедиться, — прошептала она.
Джек положил голову Хеллер себе на плечо и поцеловал ее. Она подняла руку, провела по его шее, медленно-медленно, и вдруг почувствовала, что снедавшее ее последние дни беспокойство уходит. Она будет ему прекрасной женой, поклялась про себя Хеллер. А он — самым лучшим в мире мужем, в этом она не сомневалась. Он поцеловал ее более страстно, языком разомкнул ее губы и ворвался внутрь рта, в то время как рука его, ласково пройдясь по ее боку, нежно обхватила выпуклость груди. Вдруг рядом раздался смех. Джек отдернул руку, Хеллер мгновенно выпрямилась. Обернувшись, они увидели, что Коди и Ангел пялят на них глаза.