Срок истекает на рассвете
Шрифт:
Темнота в доме была такой же непроницаемой, как и прежде. Бристоль сказала Гриффу, как и она сказала Куину, когда они пришли сюда в первый раз: «Не зажигай свет, пока мы не подымемся наверх». Ей казалось, что это было много лет назад. Но тогда здесь не было убийц. Здесь были только двое молодых людей, которые пытались начать жизнь сначала.
Грифф зажег спичку, прикрыл ее руками и повел их за собой. Брикки шла вслед за ним — в накинутом пальто, с револьвером, припаянным к спине.
А что, если он ждет там, наверху, в темноте? А что, если он сейчас выйдет и скажет: «Брикки, это ты?» Тогда она будет
Вход в комнату, где лежал убитый, казался мрачной черной ямой в слабых лучах его спички. Потом он зажег свет в комнате, и ее втолкнули туда. К мертвому человеку. В пустоту, где не было Куина, чтобы помочь ей.
Грифф сказал:
— Теперь быстро ищи счет, и смотаемся отсюда.
Бристоль посмотрела на пол и с угрожающем видом повернулась к Брикки.
— Ну, где он?
Она все еще держала револьвер в руке, хотя он теперь уже и не упирался в спину Брикки.
— Там, около него, как я и сказала, — ответила Брикки безжизненным голосом. И, помолчав, добавила: — И ты мне поверила.
— Так ты, значит, не… — взвизгнула женщина. Она повернулась к своему сообщнику. — Видишь, я тебе говорила!
Кулак мелькнул в воздухе.
— Где счет? У тебя? — проревел Грифф.
Брикки покачнулась от удара, потом мрачно улыбнулась.
— А уж эту проблему решать придется вам.
Его голос внезапно стал совершенно спокойным. Спокойный голос убийцы.
— Дай-ка его, — сказал он Бристоль, — я сам.
Револьвер перешел к нему.
— Отойди от нее.
И вот она оказалась одна — совсем одна, загнанная в угол.
Он подходил к ней все ближе. Он, наверное, хотел стрелять в упор, чтобы было похоже на самоубийство.
Ему потребовалось только одна или две секунды, чтобы подойти к ней, но ей они казались часами. Сейчас она умрет. Может быть, это к лучшему. Все равно теперь уже поздно. Автобус ушел, Автобус домой. На часах уже…
БЕЗ ЧЕТВЕРТИ ШЕСТЬ
Это последнее, что она видела. Она закрыла глаза и ждала, ждала.
Звук выстрела заставил ее раскрыть глаза. Ей казалось, что громче она никогда ничего не слышала. Непонятно, почему ей не больно. Всегда смерть бывает такой — каким-то онемением и ощущением глухоты?
Грифф странно покачивался перед ней. Это он покачивается или она? У него слишком много рук, слишком много ног. Его слишком много… Револьвер, все еще дымящийся, дрожал в его поднятой руке. А другая рука держала его руку. Еще какой-то рукой он был схвачен за горло. Его лицо? — искаженное, красное… А за ним — другое лицо, тоже искаженное, но не настолько, чтобы его нельзя было узнать.
Мальчишка из соседнего дома дрался за нее. Дрался за нее так, как и должен драться мальчишка из соседнего дома. Внезапно задрожал пол. Что-то рухнуло. Уже не было Гриффа. Не было рук и ног и голов перед ней. Ничего не было. Два тела извивались на полу.
Мимо нее пронеслась Джоан Бристоль с кочергой в руке, которую она схватила у камина и держала высоко над головой.
У
Она вытянула ногу.
Джоан Бристоль упала вперед, а кочерга отлетела в сторону и ударилась где-то о стенку.
Она бросилась на Бристоль и прижала ее коленями к полу.
Она не могла разглядеть, что происходит с мужчинами. Она слышала звуки ударов. Один, второй, третий. Внезапно тела разделились. Один из них поднялся, а другой остался лежать. Тот, кто поднялся, держал в руке револьвер.
— Сейчас я тебе помогу, Брикки, — сказал он, задыхаясь.
Тогда она увидела: на полу лежит Грифф. Он немного вздрагивал. Поднял руку и прикоснулся к голове, но все еще лежал. Куин наблюдал за ним. Это у него был револьвер.
— Я могу ее удержать, — сказала Брикки.
Он подошел к письменному столу Грейвза, что-то там взял, потом подошел к ней и разрезал полоски, связывающие ее руки. Они — оба еще так задыхались, что не могли разговаривать.
Затем он взял эти полоски, снова связал их и стянул руки Джоан Бристоль за спиной.
— И ему, — задыхаясь, сказала Брикки.
— Еще бы! — Он пошел в спальную, вернулся с простыней, которую сдернул с кровати Грейвза, разорвал ее и принялся за дело.
— Я увидел из окна, как они шли с тобой по улице. Ты шла так напряженно, что я понял: они угрожают тебе револьвером. Я спрятался в ванной…
— Это они, Куин. На этот раз мы поймали кого нужно.
— Я знаю, что Холмз ни при чем. Но я попал там в тяжелое положение… — Он поднялся и оглядел свою работу. — Ну, это их удержит некоторое время. Нет смысла завязывать им рты. Пускай кричат сколько хотят. Да это, собственно говоря, нам и нужно. Мы даже им поможем в этом.
— Куин, какой теперь смысл? Вот они здесь. Но какая разница? Посмотри, уже две минуты седьмого…
— Давай попробуем, поедем туда. Может быть, если не этим автобусом, каким-нибудь другим…
— Бесполезно, Куин. Я тебе говорила. Видишь, город уже просыпается.
— Полиция тоже просыпается. Мы здесь попадемся, если будем терять время. Пошли, Брикки. Давай попробуем. — Он схватил ее за руку и потянул за собой вниз, по ступенькам.
— Возьми свой чемодан, открой дверь и стой там, в дверях. Я сейчас позвоню по телефону. Это займет не больше минуты.
Он поднял трубку.
— Ты готова?
Она стояла в тамбуре, держа чемодан в руке, готовая броситься бежать.
— Приготовиться! Внимание! Начал!
Он сказал в трубку:
— Дайте полицию! — Потом он сказал ей: — Держи дверь широко открытой, чтобы и я успел. — Она оттолкнула дверь и подставила ногу.
— Алло, полиция? Произошло убийство. Дом номер… — Он назвал номер дома. — Ист-Сайд, семидесятая улица. Вы найдете Стивена Грейвза мертвым, на втором этаже. В той же самой комнате вы найдете двух людей, которые это сделали. Они связаны, и вы застанете их, если не будете мешкать. В письменном столе в той же комнате вы найдете письмо и из этого письма узнаете почему. Да, и еще одно! Револьвер, которым они это сделали, лежит в тамбуре, род ковриком. А? Нет, это не шутка. Хотел бы я, чтобы это было шуткой. Я? Я нет. Я просто прохожий.