Срок Серебряный
Шрифт:
Прошла ещё неделя в рутинной работе. И тут ко мне на приём привёл свою жену начальник особого отдела. У неё был явно повреждён внутренний мениск правого коленного сустава. Я рекомендовал ей операцию по его удалению. После обследования я назначил дату операции: тянуть не будем, прямо завтра.
Утром захожу в операционную, помылся, облачился в стерильное бельё и перчатки. Операционное поле подготовлено, больная в наркозе. Захожу в сустав и с удивлением обнаруживаю, что мениск цел. Как же так? Я не мог так ошибиться, была явная клиника повреждения с травмой в анамнезе! Но правило есть правило: зашёл
В ординаторскую вернулся Фердинанд, я поинтересовался, как себя чувствует больная после операции и наркоза. Фердинанд хмыкнул и ответил, что она пришла в себя, чувствует себя хорошо, но спрашивает, почему прооперировали другую ногу.
Вот тут меня затрясло. Случай, конечно, идиотский. Моей чудесной больной обработали и укрыли другую ногу, а я не проверил. Вот это барское поведение – не самому готовить операционное поле – крепко меня подвело. Я судорожно думал, как мне поступить, чт'o я могу сказать больной, а затем ещё и доложить её мужу-особисту?
Захожу в палату, моя больная даже с перебинтованной ногой и после наркоза выглядит потрясающе. Глаза серые, ресницы длинные, чёрные, им точно не нужна тушь. Волосы русые, собранные в узел, и лучезарная улыбка – она довольна, что всё позади. Вот как мне её обманывать? Я поддерживаю её улыбку и, с радостью на лице, говорю больной: вам здорово повезло, вы же рассказывали, что упали, поскользнувшись, на оба колена. Она ответила: да. Ну вот, под наркозом мышцы расслабились, и удалось диагностировать, что второй мениск тоже повреждён и его тоже надо удалять. Решили начать с него как с менее травматически повреждённого. А дня через три удалим и второй. Больная согласно кивнула своей хорошенькой головкой и меня поблагодарила. Уф! Прокатило. Через три дня я прооперировал и второе колено, убрал действительно повреждённый мениск и, после снятия швов, выписал больную на реабилитацию в поликлинику. Она пришла красавицей, а ушла ещё красивее.
Великий и ужасный особист пришёл ко мне с двумя бутылками коньяка. Это за два мениска. Он сказал такую речь: «Мы наблюдали за тобой. Ты действительно толковый парень. Мы искали утечку наркотиков, думали, что из госпиталя. Ты не поддался на провокацию».
Я ещё раз порадовался, что интуиция меня не подвела и я не повёлся на халяву.
Илюша, здравствуй!
Я приехала к родителям и разговариваю с мамой, стараюсь быть храброй. Как же моя мама всегда строга со мной! Докладываю ей, как главнокомандующему армии, что покидаю все фланги фронта и перемещаюсь в глубокий тыл. Почему?
Во-первых, потому что я беременна и изо всех сил буду стараться сохранить эту беременность. То есть на работе я возьму больничный и буду носить себя, как тончайший сосуд тончайшего фарфора, а потом просто уйду в декрет. У мамы увлажнились глаза, она кивала головой, периодически всплёскивая руками. Она шумно дышала, кажется, соглашалась, что сейчас ребёнок важнее карьеры. Она мне говорила, что будет сопровождать меня в филармонию и в Русский музей, чтобы дитя уже в утробе постигало прекрасное.
Дальше говорю маме с дрожью в голосе, что хочу добавить: существует некий нюанс моего положения – беременна я не от Игоря. И вот переезжаю к бабушке в Лисий Нос, где буду дышать свежим воздухом и поедать божественную пищу, приготовленную с любовью моей Ба.
По мере того как я сообщала маме о деталях своей беременности, воздух вокруг нас становился всё разреженней, а тишина всё звонче. Мама уже не вздыхала громко, слёзы умиления быстро сменились искрами ярости, вылетающими из глаз со скоростью реактивного истребителя. И качала она головой часто и ритмично взад и вперёд в знак крайнего раздражения.
Я знаю такое её настроение, когда недовольство мной граничит с неприятием меня, когда я как «бельмо на глазу» в её успешной жизни, когда на витрину не выставишь меня, такую бестолковую, и я вижу, как досада сквозит в каждом её жесте, взгляде.
Мама немедленно позвонила отцу и проорала ему, какая у них дочь, и что он и его мамаша вечно мне потакают, и вот, пожалуйста, я принесла «в подоле», и смотреть в глаза Игорю, его родителям и всем остальным порядочным людям они теперь не смогут.
Пока мама заносила в телефонную трубку прилагательные, глаголы и существительные, характеризующие меня, я вспомнила, как она негодовала, когда я получила в пятом классе годовую тройку по географии. Тогда я от мамы сбежала к бабушке, и та по телефону маму успокаивала, что в пятом классе оценка ни на что не влияет, что Инга обязательно всё выучит про моря, и океаны, и горы, и равнины… Всё так и было, я стала внимательнее относиться к этому предмету, мне стало даже интересно, и сейчас я могу на спор назвать столицу любого государства в мире.
Когда мама закончила разговор с отцом, я подошла к ней и, глядя в глаза, рассказала ей о своём сне, одном и том же, как он приходил и повторялся каждую ночь, когда я раньше была беременной. Ведь она помнит про три моих выкидыша. Три… Это достаточно для моей жизни. Сейчас мне необходимо доносить этого ребёнка и родить его.
Я поведала ей, что каждый вечер боялась засыпать, потому что знала: снова увижу шипящий экран, покрытый серыми бегающими чёрточками. И из экрана тянутся шевелящиеся пальцы, и с них капает бурая кровь, и доносится скрипучий, неприятный смех. Как я тогда просыпалась и до утра ходила по квартире, стараясь забыть этот кошмар. А через день или два у меня начинались схватки, и моё тело извергало страшный кровяной комок.
Мама испугалась. Кажется, ей стало меня жалко. Она растерянно посмотрела на меня и спросила: «Ты думаешь, что Бог не хочет, чтобы ты родила от Игоря?» Мама произнесла то, что я тщательно от себя скрывала; я не смела так думать. Я после каждого выкидыша ходила в церковь, ставила свечки. Просила прощения, молилась и просила не наказывать меня за нелюбовь к моему мужу.
На маму рассказ о моём сне произвёл впечатление. Она согласилась, что мне надо пожить у бабушки. И сказала, что нам надо всё сделать для того, чтобы сохранить моего «нагулянного», как она выразилась, ребёнка. Она решила сходить к астрологам, ясновидящим и ещё обязательно – к гадалкам на Таро. Она хочет как-то договориться с высшими силами, поставить для меня защиту от малейшего сглаза. Я успокоилась, ураган пролетел стороной; всё-таки, когда мне угрожает опасность, моя мать готова выставить оборонительные сооружения.