СССР-2061 (антология)
Шрифт:
Потом я набрала красивых камешков, и мы пошли домой в купол.
И тут нас встретил медведь. Он стоял посреди тропинки и смотрел на нас. Белый. Огромный. Я остановилась и тоже стала на него смотреть. Я не испугалась. И Федя не испугался, только ко мне прижался.
– Привет, мишка, – вежливо сказала я.
Мишка кивнул. Нос у него зашевелился.
А потом рядом кто-то сказал:
– Девочка, не бойся. Сейчас мы его уберём.
– Не надо его убирать, он сам уйдёт, – и шагаю к нему, к
– Софья, стой! – Я не удивилась, что они меня знают. Я ведь один ребёнок на острове. – Не ходи! Мы в тебя можем попасть!
А я все равно не слушаю, иду. Подошла к медведю, протянула руку с камешками. Он понюхал, смешно поморщился. Повернулся и ушёл.
А меня схватили в охапку солдаты и к куполу бегом понесли. А Федя рядом бежал и подпрыгивал высоко. Будто мне в лицо хотел заглянуть.
– Ребёнку нужны свежие фрукты, – сказала мама дяде Вале. Валя работает с мамой в обсерватории. Он большой и толстый. Фруктов он не ест, а ест хлеб с колбасой. – И ещё ребёнку нужно южное солнце.
– Вы же ходите на облучение?
Облучение – это когда заводят в комнату, раздевают до трусиков, заставляют надевать тёмные очки и включают специальную лампу. От лампы плохо пахнет, но от неё другая польза. В организме витамины вырабатываются.
– Облучение, – хмыкнула мама. – Ребёнку нужны свежие фрукты и настоящее солнце. И сверстники. Чтобы кругом толпы мальчишек и девчонок. Тогда она не будет убегать с белыми медведями играть.
– А как же экспериментальная программа? Этот отпуск в Госкомитете зубами выгрызать придётся…
– Ты же сам говорил, что у нас незаменимых нет?
– Ладно. Одного незаменимого всегда можно двумя заменимыми заменить. Или тремя. К тому же, если Софье такие сны снятся, какие она тебе рассказывает, – Валя понизил голос, – то как я могу вам отказать? В Госкомитете тоже люди сидят, понимают, что так будет правильно. Как на плакате.
И показывает, где плакат висит – красная кремлёвская звезда ярко светит, а под ней карапуз улыбается. Раньше, когда я была совсем маленькая, то думала, что этот карапуз – я. Но мама объяснила, что плакат очень старый. Его давным-давно сделали. И надпись на нём: «Родился под счастливой звездой».
Вечером мама сказала:
– Всё, мы едем в отпуск.
– Ура! – закричала я. – И Федю в отпуск возьмём?
Мама посмотрела на Федю.
– Не оставлять же его здесь, – сказала мама. И стала собирать чемодан. А я стала собирать рюкзак.
Когда мы все собрали, мама надела на Федю ошейник и дала мне поводок.
– Зачем ошейник? – спросила я. Феде ошейник не понравился.
– Мы полетим на дирижабле, – сказала мама. – Он может испугать пассажиров.
– Я никого не буду пугать, – сказал Федя, но мама сказала, что наденет ещё и намордник, и нам пришлось согласиться на ошейник.
– Готовы? – спросил Валя. – Тогда поехали. Места для вас я заказал. Полетите с демобилизованными.
– А кто такие демобилизованные? – спросила я.
– Это солдаты из АБВГ, которые отслужили на нашем острове и теперь возвращаются домой.
– Значит, мы тоже демобилизованные, – сказала я, и Валя рассмеялся.
– Софья зрит в корень! – крикнул он сквозь шум двигателя, и мы поехали.
Мы ехали на вездеходе на воздушной подушке. Я не люблю на таких вездеходах ездить. Меня укачивает. И очень шумит. Поэтому Валя кричит ещё сильнее. Но мы ведь ехали в отпуск, можно и потерпеть.
– Смотри, смотри! – опять крикнул Валя. – Наша обсерватория! А потом:
– Смотри, причал!
Около причала стояла большая подводная лодка.
– Новый стратег!
А потом мы остановились перед воротами. К нам подошёл офицер.
– Куда направляетесь? – строго спросил он.
– В отпуск! – крикнула я.
– В отпуск – это хорошо, – сказал офицер. – Ваши документы.
– Будто нас не знаете, – обиженно сказал Валя и протянул ему карточку.
– Знаем, товарищ директор САО, но так полагается при спецрежиме.
– А что такое спецрежим? – спросила я. А мама меня ущипнула.
– Это когда у нас стратегический ракетоносец швартуется, – сказал Валя. – Так, товарищ офицер?
– Проезжайте, – сказал офицер. И ничего не ответил Вале. Потому что – военная тайна. Так мне Федя объяснил.
А потом мы выехали на ровное поле, и мама сказала:
– Вот и аэродром.
Валя сказал:
– Вот ваш дирижабль.
– Где? Где? – закричала я, а потом увидела.
Он похож на огромное белое облако. Внизу у облака кабина.
– Новая серия, – сказал Валя. – Полетите с комфортом.
– На самолёте было бы быстрее, – сказала мама.
– Зато весь Севморпуть как на ладони, – сказал Валя. – Софье понравится. Так, Софья?
– Так, – сказала я. Мне уже нравилось. И не терпелось забраться в кабину дирижабля.
Валя помог вытащить наши вещи. Мы встали в конец очереди. Но солдат перед нами сказал:
– Проходите вперёд, товарищи.
Мама не соглашалась, но остальные солдаты стали наперебой уговаривать пройти и сесть в дирижабль без очереди. Потому что мама с ребёнком, то есть со мной. И ещё с Федей.
Когда маму все же уговорили, мы подошли к лесенке. Там стояла строгая тётя в синей форме. Бортпроводник. Она проверяет у всех билеты. Хотя если у тебя билета нет, ты бы в очередь не встал. Разве не так?