СССР-2061 (антология)
Шрифт:
– Не бойся, милая, – мама засмеялась. – Они нас не тронут.
А я и не боялась, что тронут. А вот наступить могут. Вон они какие огромные! Рядом с ними даже мама выглядит крошечной.
К нам подошёл экскурсовод и стал рассказать, что мамонты и носороги давным-давно вымерли. Но учёные нашли их живые клетки и вырастили заново. И пустили здесь пастись. А раньше здесь только олени паслись.
А я спросила:
– А можно так же восстановить динозавров? А неандертальцев?
Но экскурсовод сказал, что ни динозавров, ни неандертальцев восстановить нельзя.
Надо в этом хорошенько разобраться, решила я.
Я очень хотела спать, но мама сказала:
– У нас поезд. Вставай, засоня!
– Счастливого пути, – сказала девушка, которой мама отдала ключ от номера. – Приезжайте ещё.
– Приедем! – сказала мама.
И опять мы поехали по монорельсовой дороге. Туда, куда мы прилетели на дирижабле. Потому что это – транспортный узел. Не такой, который на верёвке завязывают. А такой, где собирается много дорог.
Когда мы туда приехали, мне уже совсем не хотелось спать. Но люди, которые там были, спали. Кто-то в креслах, кто-то на полу. Между ними ездили роботы-уборщики. Роботы были похожи на цыплят, каких я видела в зоопарке, только больших и железных. Они пищали, объезжали спящих и собирали мусор.
Мы подошли к нашему вагону. Там стояла бортпроводница и проверяла билеты. А рядом с ней стоял солдат. И держал на поводке собаку. И ещё автомат у него был.
– До Новосибирска? – спросила бортпроводница, проверяя билеты.
– Почему до Новосибирска? – удивилась мама.
– У вас так в билетах указано.
Мама взяла билеты и проверила.
– Странно, это ошибка… Я брала до Красноярска… Какой-то сбой при заказе, сейчас сбегаю, поменяю.
– Вы не успеете, – покачала головой бортпроводница. – Но билет можно переоформить в дороге. Я попрошу начальника поезда к вам подойти.
– Не надо беспокоиться, – сказала мама. – Новосибирск так Новосибирск. Нам и Новосибирск подойдёт. Да, Почемучкина?
– С собакой в купе нельзя, – сказала бортпроводник. – Вам нужно разместить ее в специальном отделении.
– Это не собака, – сказала мама. – Посмотрите, на неё даже овчарка не реагирует.
– Овчарка дрессированная, – сказала бортпроводник. – Она только на опасные вещи реагирует. А ваша собака не опасна. Но ей все равно в купе нельзя.
– Это не собака, – объяснила я. – Это Федя. Он всегда со мной.
А потом мама объяснила. И нас впустили всех вместе.
Я думала, внутри поезда как в дирижабле. Но там оказалось всё по-другому. Был коридор и двери. Двери раздвигались, и за ними были комнаты. С кроватями. Одна над другой. И с креслом. А ещё была комната с умывальником. И маленький столик. На столике стоял чайник и лежали разноцветные коробки.
– Вот и наше купе, – сказала мама. – Спать будешь внизу. Чтобы не упасть.
– Я хочу спать наверху, – сказала я. – Оттуда лучше видно.
Мама засмеялась.
– Когда спишь, в окно не смотришь. А днём можешь там сидеть. Только осторожнее.
Пока я думала, как мне залезть наверх, мама откинула небольшую лесенку.
– Забирайся, а я пока вещи разложу.
– А что мы будем кушать?
– Чай можно попить, – мама показала на коробки. – А потом что-нибудь придумаем. В ресторан сходим.
– Ресторан? – в ресторане я никогда не была.
– Да. Красиво оденемся и пойдём. Только сейчас ещё рано туда идти.
Мама стала раскладывать вещи, а я глядеть в окно. Потом мама села в кресло и стала задумчиво на меня смотреть. Будто спросить хотела. Но не спрашивала. Только смотрела. А я смотрела в окно.
Потом она сказала:
– Странно все это, странно. Почему именно Новосибирск?
Но тут в дверь постучали. Мама открыла, и человек в форме сказал:
– Я ваш бортпроводник. Сейчас отправляемся. Если в купе есть провожающие, то им пора выходить.
– У нас только отъезжающие, – сказала мама. – Провожать нас некому.
– Сожалею, – сказал бортпроводник. – Это очень грустно, когда некому провожать. По любым вопросам обращайтесь ко мне, – он отдал честь.
Поезд поехал. Я даже не сразу поняла, что это мы поехали. Мне показалось, что поехал соседний поезд. И только когда внизу замелькали дома, я закричала:
– Ура! Поехали!
Мама тоже присела у окна и сказала:
– Когда я была маленькой, то ездила по старым железным дорогам. И всегда любила слушать стук колёс. А тут никаких звуков. И скорость почти как у самолёта.
Поезд выехал из-под купола. И смотреть стало не на что. Все коричневое и зеленоватое. И плоское.
– Пойдём в ресторан, – сказала мама. – Надо покушать горячего.
Федю оставили в купе и пошли. Люди стояли у окон и смотрели. Я тоже выглянула и увидела ещё город. Много куполов. Из них торчали длинные трубы. Такие длинные, что уходили в небо.
– Горный комбинат, – сказал мне дядя. – Видишь, трубы какие высокие? Чтобы не загрязнять воздух, их вывели высоко-высоко.
Я хотела расспросить про комбинат, но мама ушла вперёд. И я побежала за ней, так как не хотела заблудиться. Но где здесь заблудиться? Один коридор, даже не заметно, как из одного вагона в другой переходишь. Только цвет меняется. Наверное, чтобы все знали, в каком вагоне они едут.
В ресторане все столики были заняты. Но тут нам замахали:
– Идите ко мне, здесь есть места.
Махал нам дядя в разноцветной рубашке. Столик, за которым он сидел, стоял у самого окна. Окна здесь не как в купе. От потолка до пола. Поэтому казалось, будто мы по воздуху едем. Без всякого поезда.