СССР-2061 (антология)
Шрифт:
Алик демонстративно посмотрел на часы. Перед каждым прибытием стажёров или практикантов сотрудники делали ставки. В частности, на то, кем и как скоро будет задан этот очевидный вопрос.
– Потому что пр паспорту её зовут Дженнифер Петровна, в начале века английские имена были в моде. Но это звучит чересчур по-дурацки и все ограничиваются одним лишь именем. Вышестоящие начальники – Дженнифер, а мы – просто Дженни. И да, предупреждая следующий вопрос, фамилия у Дженни…
Пётр Гадин вовсе не был глупым или жестоким человеком. Мать Дженни, Ирина Чибисова, фамилию в браке не меняла, и
По этажу прокатился негромкий, но сразу привлекающий всеобщее внимание перезвон колокольчиков. Практически сразу же из туалета выскочил чертыхающийся Витька, на бегу вытирая наполовину выбритое лицо полотенцем.
– Никогда не успевает, – прокомментировал стажёркам Лёшка.
– Почему?
– Спит до последнего, а потом бреется уже здесь, перед самой сменой. Результат, как вы сами видите, непосредственно на лице. Кстати, девочки, у вас же появилась отличная возможность.
– Посмотреть на небритого Виктора Андреевича?
– Посмотреть на работу небритого Виктора Андреевича! Звонок слышали? Это сигнал часовой готовности.
– Ух ты! Прямо сразу же! – восхищённая галдящая стайка упорхнула вслед за Витькой.
Спустя пару минут в раскрытую настежь дверь кабинета заглянула Дженни.
– Где? – не утруждая себя ненужными уточнениями, сходу поинтересовалось руководство.
– У Измайлова часовая готовность. Детей отправили на охоту поглядеть.
– Это хорошо, – одобрила Дженни. – Курить пойдём?
Курили мы чуть в стороне от главного входа. Лёшка, как обычно, захватил с собой пакет с печеньем – местные белки, чувствовавшие себя на окраине города весьма вольготно, прибегали сразу же, как только видели сидящего на скамейке человека. Мы всё гадали, когда обнаглевшие животные начнут стучаться в окна.
– Что думаете? – Дженни откинулась на спинку скамейки, подставляя лицо тёплому осеннему солнцу.
– Думаю, все останутся, – подумав, ответил я.
– Рано, рано ещё говорить, – лениво возразил Лёшка, пока осторожная белка тырила из его протянутой ладони кусочки печенья. – Два дня только прошло. Я бы сказал, что рассчитывать мы можем на двух или трёх. Но вот надолго ли?
Через стеклянные двери главного входа было видно, как в вестибюль спустилась Оленька. Оглядевшись и заметив нас, девушка, чуть поколебавшись, вышла на улицу.
– Я не помешаю? – чуть смутившись, спросила она.
– Конечно нет, садись! – немедленно отреагировал мачо-колобок. Променянная на стажёрку и оскорблённая в лучших чувствах белка, громко вереща, ускакала на соседнюю сосну.
– А о чём вы говорите?
– О вас, – невозмутимо ответила Дженни. – Прикидываем, сколько стажёров останется после испытательного срока.
– Мы будем стараться, мы не подведём, – возмущённая горячность девушки была
Просто Оля ещё не понимала.
– Не в том дело, – Дженни потянулась, распрямила спину и вдруг как-то очень серьёзно посмотрела на девушку. – Никто и не сомневается, что каждая из вас сдаст необходимые зачёты и нормативы.
– А в чём же тогда это самое «дело»?
– У нас, на самом деле – тяжёлая, выматывающая и непопулярная работа. Нужная, важная, но почти незаметная. Это сейчас стажёру кажется, что отдел и должность не играют никакой роли, ведь он же работает в Космосе. Но уже через пару лет человек осознаёт, что о нас не упоминают в новостях, мы не совершаем научных прорывов или героических подвигов. Он понимает, что про него не снимут фильм, не напишут песню, не позовут провести школьный урок… да даже простеньких стихов в стенгазете к 12-му апреля не будет. Его ждёт лишь маленький мирок, о котором слышали только специалисты и коллеги. И он начинает искать новую должность, отдел, в котором будет место его амбициям. Свершениям, благодарственным грамотам, премиям, переходящим вымпелам, медалям и фотографиям крупным планом на доске почёта.
– И тогда все уходят? – негромко спросила Оленька.
– Конечно не все, – возразил я.
– Уходят только, эти, как их? Коммуникабельные, активные, целеустремлённые, исполнительные, быстрообучаемые, стрессоустойчивые и желающие работать в команде, – Лёшка попытался выдержать серьёзный тон, но под конец захрюкал, пытаясь скрыть смех. – А остаются одни раздолбаи, вроде нас. Те, у кого в жизни есть не только трудовые подвиги в передовицах и показной героизм.
– Зато у вас весело, – стажёрка улыбнулась.
– И атмосферно, – добавила Дженни. – Вон, Михаил Евгеньевич например, постоянно про вампиров пишет. Знала бы ты, сколько у него фанаток на англоязычных тематических форумах…
– Издержки профессии, – я не удержался и подмигнул Оле. – Ты только вдумайся, вот мы сидим здесь, болтаем, а в это время, под бледным мерцанием звёзд неслышно крадётся он…
Захват прошёл строго по графику. Манипуляторы надёжно зафиксировали цель, контактные виброщупы добрались до систем вытеснительной подачи. Оставалось менее двадцати минут до окончания «питания»: того момента, когда, выкачав так и не понадобившиеся резервы топлива и окислителя, орбитальный мусорщик «Вампир-4У» раскинет плащ атмосферного паруса, сводя отработавшую ступень на трёхдневную траекторию контролируемого падения…
Сергей Спящий
Городские соты
Приложение называлось «Советский патруль».
– Установи, – посоветовал Колька Синицын.
Кто такой Колька? Одноклассник. Однокашник. Свой брат инженер. Наверное, можно сказать, что друг.
Влад поинтересовался: «Оно мне надо?»
Разговор проходил на заводской проходной. Конец рабочего дня, люди выходили из тёплого и душного помещения в наполненный стылой прохладой воздух. Поднимали воротники. Доставали из карманов перчатки. И, словно мелкая металлическая стружка из-под сверла, разлетались по своим делам.