СССР-2061. Том 3[сборник рассказов ; СИ]
Шрифт:
— Простите нас, дед и батя, — обратился он напоследок к покойным, — что очень уж редко навещаем вас. Были бы вы живы — поняли бы нас.
Покидая кладбище, Сергей спросил у Сани, что тот собирается делать.
— Надо встретиться с одноклассниками, — ответил младший брат и спросил. — А ты?
— Тоже надо встретиться кое с кем.
— А эту кое с кем, случайно не Мариной зовут? — спросил Саня. — Говорят она тоже в городе.
— Возможно, — уклончиво ответил Сергей.
— Что, старая любовь не ржавеет? — продолжал расспросы Саня. — И вместе не хотите, и порознь не можете.
— Отстань,
А сам он прямо-таки светился от ожидания предстоящей встречи. Сердиться на младшего брата Сергей просто не мог.
Суворкин Тимур
063: Красный Олимп
Здесь все небо ночью в огнях. Станции на орбите, челноки, все светится и мерцает. А Земля такая малехонькая… Даже через цифровой бинокль всего лишь крошечный синий полумесяц. А гора такая высокая, что закрывает небо. Олимп. Подножие от горизонта, до горизонта. Двадцать один километр высоты. Выше вокруг этого солнца горы нет и не будет. Он пологий как сопка сверху. И почти отвесный на семи нижних километрах. А там где отвесные стены переходят в крутые склоны лежат глубокие красные пески. Которые тронь, и сойдут вниз.
Одна гора. Четыре альпиниста в пневмокостюмах. И флаг, который надо втащить на вершину.
— Я думал, уж днем точно будет амба. Такая пылевая буря… — Комлен вороной расположился на верхушке четырехметрового черного камня, вытягивая в небо антенну.
— Связь есть? — Ольга, деятельно расхаживала внизу, ища лучший ракурс. Ее Моравия-106 неустанно щелкала кадры.
— Обрывочная. Маяк ловится. Новости. Все. На остальных частотах только треск.
— Что по новостям?
— Все как всегда. В Бангкоке демонстрации. В Японии голод. В Кутаиси пустили новый завод. Вручение героев соц. труда в Кремле. Нет… Пока к вершине не выйдем, устойчивой связи не будет.
Альпинист прижал к себе передатчик и прыгнул вниз, с четырех метров. Ботинки пневмокостюма упруго спружинили при приземлении. Комлен от гравитации красной планеты радовался как ребенок. Одна треть земного. Впрочем тяжелый пневмокостюм, отвесные склоны и пятьдесят килограммов груза в рюкзаке радугу картины все же смазывали.
— Перестань меня так, пугать! Расшибешься! — девушка вздрогнула.
Комлен улыбнулся.
Ольга. Один из самых близких ему людей. Только ей он однажды признался, что его имя означало не КОМмунизм ЛЕНина, как думали все остальные, а КОлчак, Махно, ЛЕНин. В честь трех героев революции.
Что поделать… Последние два десятка лет Махно был в жестокой опале у советских историков и многим стоил карьеры.
Они вернулись в гермопалатку. Мерно гудел регенератор. Ребята не спали. Тигран и Оксана только заканчивали чинить заклинивший патрон с воздухом. Наконец разложили мешки. Улеглись. Тихо, под в четверть мощности включенный свет начали травить истории. О белом альпинисте, о черном горкоме, о серой полуночи. Потом про прапорщика Никольского. Покойника. Заспорили о том, есть ли жизнь на Марсе. Тигран например верил, что под поверхностью Марса живет красная кремнежорка, с которой Никольский и имел несчастье столкнуться. Комлен, как человек военный
Солнце уже встало, но сумерки разошлись не скоро. Серые, обманчивые, опасные… Лишь когда небо заоранжевело, собрали палатку и вышли. И сразу на подъем. На скалы. Внизу почти шесть километров. Постоянные осыпи. Песок и пыль сползают внезапно, пытаясь сбросить вниз. Кажется, что Олимп считает себя достойным только богов.
Полдень. Небо залито оранжем, но вокруг солнце видна широкая, почти василькового цвета кайма. Ходят высокие, льдистые облака. Если повозиться с биноклем, далеко внизу можно найти купол метеостанции, от которого они начали свою экспедицию.
Бесконечный подъем и пот.
Обед — чай витаминный и харчо высосанные из пластиковых сосков торчащих прямо под шлемами. И снова вверх.
Они карабкались. Четыре фигурки в ярко-голубых, резко контрастирующих со склоном пневмокостюмах. Порой срывались, повисая на страховке. И снова шли вверх. Олимп должен был стать красным.
Через два дня вертикаль подножья наконец закончилась, и гора стала напоминать необозримо большую сопку, которая впрочем все еще шутя могла похоронить в себе несколько Эверестов. Здесь вообще все огромное. От одного края горы до другого пятьсот километров. Богов Марса жилищный вопрос явно не портил.
Скоро стало ясно, что легче подъем не станет. Теперь все чаще приходилось переходить зыбкие пески, то и дело пытавшиеся утянуть кого-то из группы вниз. Это тебе не Каракумы.
Несколько раз появлялся марсолет с намалеванным на борту австро-венгерским орлом. Несмотря на радирование взаимных приветствий, настроение упало. Еще по формировании экспедиции комитетчики говорили о возможных провокациях. Слишком много сил не хотели, чтобы красная планета стала красной. Приказали взять оружие.
Именно поэтому Комлен, как кадровый военный, имел на поясе армейский импульсный Токарев-2.0. Более воинственный и куда более гражданский Тигран тащил за спиной здоровенный Кох-Лебеденко калибра 25 мм. С такими карабинами в Чаде выезжают на сафари, когда хотят поохотится на клонированных тираннозавров. То что здесь, на Марсе отдача должна отправить его в достойный Чкалова полет, потомок красных армянских князей слушать не желал.
Тигран. Альпинизмом они начали заниматься вместе, когда их, коротко остриженных, прямо из военкоматов, направили в Швейцарскую АССР, служить в пятьдесят третьей горной дивизии. Кстати именно тогда Комлен решил связать себя с армией навсегда. С армией и альпинизмом.
Ну а потом приглашение Тиграна, Казбек, Эльбрус. Там же пересеклись с Оксаной, тогда еще простым зоологом и уже умелым скалолазом. Затем ему пришлось отдать интернациональный долг. Всего пара месяцев… Там, на горящем Тибете… Пара десятков седых волос прибавилось. А затем снова служба, снова Кавказ, Альпы, Урал. А потом уже восхождения на Луне. И Ольга. Физик из закрытого КБ. Ну а когда Гвоздики и Мимозы доставили на Марс материалы и первые группы специалистов… Грех было не кинуться туда. Потому что горы как женщины, существуют для того, чтобы их покорять.