Ссылка
Шрифт:
Мужик, прибежавший из делянки встревожено уставился на путейцев, затем заметил лежащего на брезенте Клюева и растерянно спросил:
– Что случилось? Гремело что?
– Вагон свалился в тупике – ответил один из рабочих.
– Как это свалился? – заорал мужик – Что несете?
– Ничего не несем. Свалился и все – тоже заорал обозлившийся путеец – Никола – машинист, подлец, полено под колеса плохо зажал. Я еще когда за накладками ходил обратил внимание.
– А ну, тихо – застонав, приподнялся на локте, лежавший Клюев – Разорались тут, причем тут Никола. Я выходил из вагона и поправлял полено. Может и сбил с места.
Рабочие недоуменно переглянулись, а мужик с делянки спросил, указывая на Клюева:
– Что с ним?
– В вагоне он был. Вот и покалечило.
– Сильно?
– Не очень. Ногу поломал. Ступить не может. Да синяков наполучал.
– Странно все это как то – протянул мужик с делянки и подошел к лежащему Клюеву.
О чем они
Мужик с делянки поднялся от Клюева и закричал:
– Петро, беги тормози его. Пусть цепляет вагон-столовую. На ней домой поедем и Клюева отвезем. А за платформами с лесом, скажи пусть потом приезжает.
Петро, не дослушав команды мужика, бежал навстречу паровозу, размахивая шапкой. Анна решила остаться на месте. Ее устраивало, что скоро все уедут и ей нечего будет опасаться. Вот только телогрейка от длительного лежания на животе промокла и сильно хотелось есть. Под шум, возникший у костра, Анна отползла назад в лес и отошла подальше.
Солнце уже клонилось к закату, подул свежий ветерок. Стук топоров в соседней делянке прекратился и слышалось только как паровоз делает маневры, лязгая буферами и издавая короткие гудки.
Анна немного озябла и энергично задвигала руками, нетерпеливо прислушиваясь к работе паровоза. Прошло уже немало времени прежде чем она, по стуку рельсов и дыму из трубы паровоза над лесом, догадалась, что паровоз подошел к месту, где лежал Клюев и рабочие, забрав его, уедут из леса. Наконец раздался последний свисток, черные клубы дыма ушли в небо и паровоз побежал в поселок.
Анна кинулась к куче, где была спрятана ее котомка, но у кромки кустов около узкоколейки приостановилась и проводила взглядом паровоз. Тот притормозил у дальней ветки, забрал рабочих покатил дальше. Скоро он скрылся из виду.
Анна, теперь уже не таясь, вытащила из кучи ветвей свою котомку и намеревалась оживить костер, оставленный рабочими, но потом передумала и закинув, котомку за плечи, стала спускаться в ложбину. Здесь она прошла вдоль весело журчащего ручья и через пару сотен метров, выбрала себе место для костра. Дело было уже привычным и через несколько минут, огонь, жадно лизал сухие ветки и сучья. Анна набрала воды в котелок и устроила его над костром. Тут же развесила подсушить телогрейку и кофту. Плечи закрыла платком и принялась за еду. Ела не торопясь, с аппетитом, обдумывая сложившуюся ситуацию. Анну устраивало, что виновника аварии не будут искать, так как Клюев не рассказал рабочим о ее причине, но она не исключала того, что Клюев специально для ушей виновника стал говорить, а сам в вагоне всё расскажет и около посёлка устроят засаду. Анна решила дождаться сумерек и тогда идти вперед, поселком свернуть влево, обойти его и потом выйти к реке. «Господи, что же теперь мне всю жизнь в лесу скитаться» – горестно вздохнула она и стала собираться в путь. Анна залила костер остатками воды из котелка, одела подсушенную одежду и поправив лямки котомки, бодро зашагала наверх из ложбины. Сухая одежда и сытый желудок поправили ее настроение и идти было легко.
Сумерки сгущались. Силуэты деревьев сливались в одну сплошную стену, птичий разноголос стих и вокруг установилась тишина, нарушаемая изредка уханьем совы. Вез особых сложностей Анна дошла до дальней ветки узкоколейки, на ней около переводной стрелки, стояло несколько платформ с бревнами, готовых к отправке. «Когда же за ними приедут?» – думала Анна. И как бы отвечая на ее вопрос, вдали показались огни. «Вот и паровоз бежит» – решила она и перешла по ветке в конец платформ. Здесь она решила переждать, когда паровоз зацепит вагоны и уедет.
Ждать пришлось недолго. Паровоз очень быстро оказался у ветки, сделал пару несложных маневров и прицепился к платформам, позвякивая сцепками.
Из паровозной будки спустились машинист и его помощник с фонарями и пошли вдоль платформ, проверяя крепление бревен. Анна притихла в стороне, следя за их силуэтами. Через несколько минут они вернутся к паровозу и поедут домой, где их ждет тепло, уют, горячий ужин. А она останется здесь, одна в незнакомом лесу и никто не знает, где она сейчас. Для всего остального мира ее нет, она теперь сама по себе. Анна вздохнула, бросила взгляд на платформы и вдруг озорная мысль пришла ей в голову. Она еще немного поколебалась, но потом решительно бросилась к последней платформе. Было слышно как паровоз раздувал пары, готовясь трогаться с места. Анна, хватаясь пальцами за холодный металл платформы, пыталась залезть на нее, но это ей никак не удавалось. Отчаявшись Анна сбросила с себя котомку и закинула ее на платформу. Паровоз вдали свистнул, платформы дернулись и заскрежетали колесами. Анна от удара упала на шпалы, но не ощущая боли моментально вскочила на ноги и вновь вцепилась руками за край платформы. Та медленно сантиметр за сантиметром поползли вперед. Паровоз пыхтя, изредка пробуксовывая, упорно преодолевал сопротивление состава и небезуспешно. Платформы ускоряли ход, Анна не выпуская из рук какую-то железяку, приваренную ко краю платформы, уже почти бежала за ней. Отчаяние охватило ее: «Куда же я без котомки», – билось в голове, – «И если не будет котомки. То всем все станет ясно». Анна собрав последние силы, пронзительно закричав, рывком бросилась на левый буфер и повисла на нем животом, ноги иногда касались шпал и у нее уже не было сил подтянуть их. В голове звенело, плечо ныло от полученного удара. Платформу трясло на рельсовых стыках, темной громадой над ней нависали бревна.
«Только бы не свалиться», – не оставляла ее мысль. От неудобной позы затекли руки, дышать было тяжело.
Состав набрал скорость, шпалы мелькали перед глазами. У Анны стало рябить в глазах и начала подступать тошнота. Она закрыла глаза и сильно до боли сцепила пальцы рук в обхвате буфера. Сколько длилась эта адская езда, Анна не смогла бы сказать. Реальное время она потеряла.
Наконец-то состав сбавил ход и, дернувшись, остановился. Анна с усилием разжала пальцы и мешком свалилась на шпалы между рельсами. Она так бы и осталась тут, но инстинкт самосохранения заставил ее подняться. Она негнущимися пальцами сдернула котомку с платформы, вместе с ней скатилась в сторону и здесь замерла среди штабелей бревен. В стороне виднелись огни поселка. Паровоз сдал платформы назад, вытянул их на другую ветку, а потом, облегченно свистнув, убежал, наверное, в депо.
Анна лежала на спине без движения, понемногу приходя в себя. Затекшие руки покалывало сотнями иголок – они отходили. Дыхание восстанавливалось. Только боль в плече заставляла Анну прикрывать глаза и морщиться. Она стащила телогрейку, залезла руками под кофту и пощупала плечо. Опухоль не прощупывалась. Анна потихоньку пошевелила рукой. Вывиха, похоже, не было. «Пожалуй, только ушиб», – успокоилась она, гладя плечо ладонью, – «Потихоньку пройдет». В глазах все еще качались бревна и мелькали шпалы. Но сколько не лежи, а идти дальше было надо. Анна поднялась, постояла немного оглядываясь и сориентировавшись, пошла на плотбище к берегу. Идти пришлось нелегко, под ноги попадались бревна, жерди и всякий лесной хлам. Потихоньку она приноровилась, ускорила шаг достигла берега и спустилась к реке. Вода заметно прибыла. Слышалось шуршание льда, но здесь у берега было чисто. «Лед оторвало», – вспомнила Анна Шуру, – «Надо спешить пока вверху залом держится и лед несет редко». Она уже знакомым путем пошла берегом реки к мосту, оставляя поселок в стороне.
Вот и мост. Оставалось только дойти до места, где она спрятала лодку. Возникло беспокойство – на месте ли она. Лодка была на месте. Анна облегченно вздохнула, сбросила с плеч котомку и почувствовала себя почти как дома. Захотелось горячего чая, но разводить здесь костер было бы опрометчиво. Анна не исключала того, что виновника аварии на узкоколейке могут искать и считала необходимым как можно скорее убраться подальше от поселка. Она подтянула лодку к себе, вычерпала из нее воду, уложила в нос котомку, перекрестилась и оттолкнулась от кустов веслами. Лодка плавно вышла из укрытия и поплыла влекомая течением реки. Анна тихонько поправляла ее веслами. Под мостом ей пришлось наклониться, вода прибыла. Река приняла лодку радушно, обволокла ее темной водой и попыталась унести к середине. Но Анна успешно работая веслами, отвергла столь любезное приглашение и направила лодку ближе к берегу. Здесь было легче ориентироваться и безопасней. Лед шел больше серединой реки, так как ветер, дующий от берега, прижимал лед к той стороне. Движение лодки было плавным, огни поселка постепенно удалялись. Анна мысленно попрощалась с Шурой, поклонилась могилке Алексея, пожелала терпения землякам. Больное плечо требовало отдыха и Анна положила весла на борт. Лодка, влекомая течением, сначала шла вдоль берега, но потом ветром ее стало относить. Анне пришлось снова взяться за весла. Она поняла, что отдохнуть ей не придется. Чуть-чуть зазеваешься, и она может оказаться на середине реки. А там лед, и ее путешествие может закончиться трагически. Анна отстегнула ремень с телогрейки, ослабила узел платка и настроилась на тяжелую ночь. Вода ласково облизывала борта лодки, подгоняла небольшие льдинки, они тыкались в лодку, отталкивались от нее, медленно разворачивались и долго сопровождали ее, потом уступая место другим. Где-то у самой кромки берега иногда плюхалась рыба. Вот впереди взлетела потревоженная стая уток. Они ворчливо закрякали, суматошно хлопая крыльями. И успокоились только когда пропустили лодку.