Стаи. Книга 2. Новая Волна
Шрифт:
– Это может и выглядит жутковато, но надо просто повторять себе самой: это только моторика тела, не больше того. Люди ночью тоже часто живут своими снами, тут то же самое, только сон очень долгий.
Судя по тонам в их диалогах, женщина искренне не подозревала, кто эта посетительница, что, пусть и не часто, но приходит проведать большую сестру – летуньи всегда вызывали живой интерес. Света же, никак себя не выдавала, и не только потому, что Драбкина общалась с «покойной» Ханнеле не так часто: ей на уровне рефлексов, ненавязчиво ввели иные поведенческие привычки.
Если Ханнеле от смущения всегда опускала глаза, прижимая подбородок к шее, то Света словно стремилась отвернуться, но воспитание не позволяло ей этого сделать, и она только застенчиво улыбалась, немного скашивая взгляд влево и вниз. Она действительно стала неузнаваемо другой: иначе говорила, не оттягивая гласные, по-другому сидела, почти не пила молоко, хотя в прошлом жить без него не могла. Читать стала, держа книгу в правой руке, а не левой, всё время зачем-то закидывая одну ногу на подлокотник кресла, или подушку – старшие ей постоянно эту коронную позу ставили на вид, пытаясь приучить к мысли, что девушка не должна так сильно раздвигать ноги на людях, да и позвоночник искривляется. Даже бывшие подруги по Клану, похоже, и не подозревали о том, что погибшая защитница института и не мертва вовсе.
Света и Лариса дружно повернулись на шум открывшейся двери – глава всех эскулапов, Калядин, совершал, с целой свитой коллег, обход операторских.
– Добрый вечер дамы, – вежливо откланялся.
– Добрый вечер, – Лариса Константиновна улыбнулась в ответ, а Гончарова же от смущения только что-то пискнула, залившись краской.
Вообще-то ей тут быть не полагается, и главврач не замедлил напомнить девушке об этом:
– Светлана, ты уже час как должна быть в своей комнате! Ох! – тяжело вздохнул, – Как старосты уходят в погружение – так хоть чрезвычайный режим вводи – никто старших не слушает!
Объект негодования помялся, но всё же девушка решилась:
– Виктор Иванович, я уже готова!
– Правда? – тот шутливо прищурился.
Света уже выручила как-то Хилью, обработав довольно серьёзный порез на лапе, а потом ежедневно меняла повязки, и когда встал вопрос о будущей няньке для реабилитации вышедшей из погружения драконихи долго голову не ломали – кандидат уже был. Этот спектакль, так же как многие другие, был тонко и умело срежиссирован самой девушкой и её дочуркой.
Но перед тем, как получить допуск, Гончаровой надо сдать довольно серьёзные экзамены по анатомии и физиологии летуньи – так что «новенькая» уже много недель подряд якобы пахала за двоих, успевая и на текущих занятиях, и на дополнительных.
– Да, готова, – уже вполне твёрдо ответила Света, вполне уверенная в своих знаниях – старалась на совесть!
Калядин ещё раз смерил её оценивающим взглядом, и согласно кивнул:
– Ладно, завтра в пятнадцать ноль-ноль я тебя аттестую, а сейчас пулей к себе в башню!
Когда девчонка выскочила из операторской, бригада принялась за куратора и её двух подопечных: анализы крови, уколы и прочие радости жизни…
Тихая бухта давно освободилась ото льдов, что как армия кочевников, повинуясь смене времён года, то захлёстывала безбрежные океаны всех северных широт, то снова отступала в царство вечного холода, недовольно бурча скрежетом громадных плавучих белоснежных гор, словно обещая вернуться снова. А природа, не терпящая пустот, заполнила эту тишину пением китов.
Уса со своей семьёй проделала долгий путь от палящих зноем тропиков, где вода летом прогревалась слишком сильно, заставляя бесчисленные семьи морских исполинов искать лучшей доли и освежающей прохлады. Но они устремлялись сюда, проделывая путь в тысячи километров, не только за этим.
Защищённая от ветров и волн, эта бухта из года в год, из поколения в поколение манила к себе неутомимых странников, влекла своими спокойными водами и невероятной акустикой.
Звуки и пение, всегда занимали важнейшее место в жизни китов, но тут, в возведённой и тщательно охраняемой самой природой подводной консерватории, голоса сородичей, и свой собственный, приобретали совершенно новое качество.
Они раздвигали границы, словно игнорировали каменную твердь берегов и дна, стирали границу между водой и небом. Резонируя, эти струны мироздания вели китов в волшебном танце в собственной Вселенной, чьи бескрайние просторы заполняли песни всех поколений, что звучали сейчас, или лились из прошлого, достигая неведомыми путями сознания.
Уса в блаженстве отдалась этому пению, прибавив к хору собственный голосок, который, влившись в общую симфонию, добавил ещё больше очарования живой музыке. Она плела узоры из звуков, и, повинуясь голосам Вселенной, грациозно скользила в волшебном мире, наполненном умиротворением и светлой печалью.
Она даже не слышала, а скорее ощущала душой близкое присутствие своего собрата. Они узнали друг друга, хотя и не виделись целый год. Повзрослевшие, остепенившиеся, оба повелителя глубин уже не напоминали шумных и нетерпеливых подростков, какими встретились когда-то давно. Они помнили и вспомнили. Голоса китов так же удивительно разнообразны, как и подводные пейзажи, что проплывают под широкими плавниками – вернувшееся эхо всегда передаёт их красоты и неповторимые черты, а светлый разум, не засоренный мелочами, запоминает их навсегда. И даже спустя много лет, Уса безошибочно вспоминала маршруты, по которым летала над бездонными пропастями хоть раз.
Так же она помнила и голоса. Мать и отец, братья и сёстры, другие семьи, все, с кем свела её судьба, оставляли в памяти частички собственных душ, вложенные в эти божественные звуки и прекрасные песни…
Два кита, следуя дорогой собственных песен, танцевали в пучине полный огня и жара танец. Они кружились, всплывали и снова падали в глубину с невероятной синхронностью, а музыка жизни вела их вперёд в этой такой маленькой и бесконечной одновременной Вселенной, Вселенной, где всегда начинается новая Жизнь…
Марина Евгеньевна была очень довольна своей подопечной – в морях эфирной планеты Эликомо всё шло прекрасно. Клан Воды подтвердил свою высокую репутацию, а её подопечная безупречно, на одном дыхании, справилась с поставленной задачей. Жизнь Усы, вопреки сомнениям и опасениям многих видных учёных, протекала как по нотам, и из Океанеса беспрерывно шёл поток данных. Амма на каждом этапе подтверждала правильность выбранных решений, без обычных своих едких шуточек выставляя её с Афалией тандему высшие баллы по всем показателям: по тщательности проработке проекта, по синхронизации со сложнейшей аппаратурой при погружении, по чистоте, скорости и совершенству формирования ЭМ (столь тяжёлый Эфирный Мир всегда создавали ветераны, и только потом, в уже в готовую среду «ныряли» менее опытные эвоэки – это позволяло снижать нагрузку на новичков) по чистоте канала связи ОЧК, и прочему, и прочему…