Сталин. Портрет на фоне войны
Шрифт:
Проводимая в 1929–1932 гг. насильственная коллективизация вызвала новый всплеск государственного террора. В этот период число осужденных по РСФСР только общими судами в среднем за год составляло 1,1–1,2 млн человек. В начале 1930-х репрессиям подверглись мелкие предприниматели, торговцы, торговые посредники, а также бывшие дворяне, помещики, фабриканты.
Важным этапом на пути к «большому террору» 30-х гг., когда казни, расстрелы, аресты, ссылки стали неотъемлемой частью советской действительности, стали показательные процессы конца 20-х гг. Чтобы направить «ярость масс», недовольных результатами проводимой в стране экономической политики, на «вредителей» из числа буржуазных специалистов, а заодно приструнить бывших оппозиционеров и колеблющихся членов Политбюро, в конце 20-х — начале 30-х гг. по указанию Сталина был сфабрикован ряд дел, на основании которых были проведены открытые, «показательные» процессы. Главным в этих сфальсифицированных ОГПУ процессах «о вредительстве» было массовое «признание» подсудимых в своих «преступлениях». Первым в 1928 г. прошел процесс над группой специалистов в Донбассе (Шахтинское дело), якобы поставивших себе целью дезорганизацию и разрушение каменноугольной промышленности этого района. На скамье подсудимых оказались 50 советских инженеров и техников и три немецких консультанта, работавших в угольной промышленности. Их обвинили в умышленной порче машин, затоплении шахт, поджогах производственных сооружений. Все обвиняемые были признаны виновными и получили различные сроки наказания. Спустя трое суток после вынесения приговора
Однако открытые политические процессы удалось провести лишь по делу «Промпартии» и «Союзного бюро меньшевиков». Из-за упорства обвиняемых процесс над «Трудовой крестьянской партией» прошел при закрытых дверях. Тем не менее выдающиеся ученые А.В. Чаянов и Н.Д. Кондратьев получили сроки по ложному обвинению в создании несуществующей подпольной партии. Следователи ОГПУ постарались связать дело ТКП с делом «Промпартиии» и «контрреволюционной организации Суханова — Громова — Базарова», вскоре получившем название «Союзное бюро меньшевиков». В процессе по этому делу на скамье подсудимых оказались 14 человек — видных специалистов Госплана СССР: Громан, Суханов, Шер. Вся их вина состояла в том, что они выступили против чрезмерно напряженных заданий по первому пятилетнему плану. Хотя суду не было предъявлено ни одного документа, подтверждающего двухлетнюю деятельность «Союзного бюро», в марте 1931 г. все обвиняемые были наказаны лишением свободы на различные сроки, а спустя 7–8 лет большинство из них было расстреляно.
К началу 30-х гг. непрерывное возрастание числа заключенных в СССР делает весьма привлекательной идею широкого использования трудового потенциала заключенных в экономике. Начало новому этапу карательной политики власти было положено в мае 1929 г. постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) «Об использовании труда уголовных арестантов». Через год создается Управление лагерями (УЛАГ), ОГПУ, которое в 1931 г. было переименовано в Главное управление исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключения ОГПУ (с 1934 г. — ГУЛАГ НКВД). К этому времени система «исправительно-трудовых лагерей» уже покрывает всю территорию страны, особенно Европейский север, Урал, Сибирь, Дальний Восток. Система ГУЛАГа позволяла власти применять все меры принуждения для неукоснительного выполнения самых сложных производственных заданий. Численность заключенных в лагерях начинает быстро расти: со 180 тысяч в середине 1930 г. до 510 тысяч к началу 1934 г. На протяжении 30-х гг. в стране формируются новые опорные пункты ГУЛАГА в районе Ухты и Печоры, для освоения природных богатств этого края — добычи нефти, угля, урана. В конце 1931 г. в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) для форсированной добычи золота на Колыме создается специальный трест «Дальстрой», непосредственно подчиненный Москве. Добыча золота на Колыме резко возрастает с 5,5 т в 1934 г. до 66,7 т в 1939 г. С конца 1932 г. силами заключенных началось строительство канала Волга — Москва и Байкало-Амурской магистрали. В последующие годы в Заполярье развертывается строительство Норильского никелевого комбината. ГУЛАГ успешно выполнял все партийные директивы. Это побудило руководство страны передать в ведение ГУЛАГа те хозяйственные объекты, которые фактически не могли успешно функционировать без применения принудительного труда заключенных, такие как угольные рудники Дальнего Востока, огромные лесные массивы и многое другое. Как следствие, добыча угля в стране и масштаб лесозаготовок резко возрастают. Производственная база ГУЛАГа непрерывно расширялась и укреплялась. К началу 40-х гг. на базе ГУЛАГа функционировало 17 специализированных отраслей: лесозаготовительная, горно-металлургическая, металлообрабатывающая, машиностроительная и другие. Заключенные выполняли такой же объем капитальных работ, как Наркомат машиностроения и Наркомпищепром вместе взятые. В 1940 г. ГУЛАГ объединял 53 лагеря, 425 колоний — промышленных, сельскохозяйственных и иных, 50 колоний для несовершеннолетних, 90 «домов младенца». К началу войны, лишь по официальным, явно заниженным данным, в лагерях и колониях насчитывалось 2,3 млн человек. Всего с 1930-го по 1953 г. в бараках лагерей и колоний побывало около 18 млн человек, из них — пятая часть по политическим мотивам. 786 тыс. из них было приговорено к расстрелу. Все годы существования ГУЛАГа власть с его помощью решала не только и не столько экономические, сколько политические проблемы. Бесчеловечная система подавления позволяла держать советский народ в слепом повиновении и страхе, на корню уничтожать любые ростки оппозиционности и вольнодумства.
Волна террора особенно быстро нарастала после трагедии, разыгравшейся в Ленинграде 1 декабря 1934 г., когда террористом Л.В. Николаевым был убит первый секретарь Ленинградского горкома и обкома партии, член Политбюро С.М. Киров. Сразу же после убийства возникло несколько версий, вокруг которых до сих пор ведутся споры. Очевидно одно — покушение было использовано сталинским руководством для организации крупномасштабной политической акции. Вскоре Николаев дает нужное Сталину показание о своей причастности к зиновьевско-троцкистской организации. Пропаганда представляет его в качестве члена контрреволюционной подпольной антисоветской и антипартийной группы во главе с «Ленинградским центром». Затем в ходе следствия появляется и «Московский центр». По уголовному делу об убийстве Кирова было проведено пять процессов, 17 человек, включая Николаева и его жену Милду Драуле, были приговорены к расстрелу. Зиновьев «за разжигание террористических настроений ленинградской группы» получил 10 лет тюремного заключения, Каменев — 5. Политбюро тогда не решилось на применение против них смертной казни. К 1936–1937 гг. положение Сталина настолько укрепилось, что он решается на грандиозный судебный процесс уже по делу «объединенного троцкистско-зиновьевского центра» и другие «московские процессы». Суду предшествовали многочисленные аресты находившихся на свободе «оппозиционеров». Аресты проводились при отсутствии каких-нибудь веских фактических данных о их преступной деятельности. Бывших лидеров партии вынуждали признавать предъявленные им вымышленные обвинения в антисоветской деятельности, шпионаже, сговоре с империалистами. Сам открытый процесс в августе 1936 г. стал свидетельством беззакония, нарушения элементарных норм правосудия. В итоге главные обвиняемые — Зиновьев, Каменев, Мрачковский и Смирнов (единственно отрицавший на процессе свою вину) — были приговорены к расстрелу. Все последующие политические процессы отличались не меньшим, если не большим масштабом нарушения элементарных норм правосудия. В январе 1937 г. состоялся суд над заместителем наркома Наркомтяжпрома Пятаковым, бывшим секретарем Исполкома Коминтерна
Армия была фактически обезглавлена. Всего за три-четыре года до нападения фашистской Германии она лишилась наиболее подготовленных и опытных кадров, руководящих реорганизацией Вооруженных сил. Было репрессировано более 45 % командиров и политработников армии и флота.
В стране создавалась обстановка массового психоза, плодились ненависть и жестокость. На всех процессах фигурировало имя Троцкого, который в это время находился за рубежом. Для Сталина он был злейшим врагом. После неоднократных попыток физической расправы Троцкий был убит в 1940 г. в Мексике агентом советской разведки Л. Меркадером.
Пик массовых репрессий в СССР, охвативших все слои советского общества, пришелся на 1937–1938 гг. Большой террор 1937 г. во многом стал платой за вынужденное расширение конституционных прав граждан по новой Конституции, ликвидации категорий лишенцев. Чтобы окончательно стабилизировать режим, Сталину нужно было атомизировать общество, разрушить подспудно сохранявшиеся остатки гражданских структур, решительно выкорчевать всякое инакомыслие, независимые группы интересов. После ХVII съезда ВКП(б) Сталин имел основания опасаться разрастания оппозиционных настроений. Для него физическое уничтожение интеллигентско-оппозиционной части правящей элиты являлось единственным условием успешного претворения в жизнь переустройства общества. Заодно это был способ избавления от обуржуазившейся в годы нэпа части партийной бюрократии, возможность списать на нее все промахи и неудачи власти, а также способ ротации партийной верхушки в условиях отсутствия демократического механизма ее обновления. Несомненно, давая «добро» на массовую «чистку», Сталин и его окружение рассчитывали устранить всякую возможность возникновения в стране в связи с опасностью надвигающейся войны «пятой колонны».
Сегодня вполне очевидно, что именно Сталин инициировал и спланировал в масштабах государства чудовищные по своему размаху репрессии 1937 г. По мере укрепления режима его личной власти тональность секретных сталинских директив непосредственным исполнителям становится все более жесткой и конкретной: «советую приговорить к расстрелу». Немалую роль в осуществлении преступной репрессивной политики в конце 20-х гг. начале 30-х — сыграл руководитель ОГПУ, нарком внутренних дел Г.Г. Ягода. Он лично возглавил созданное 5 ноября 1934 г. при НКВД Особое совещание, получившее право в административном порядке, т. е. без суда и следствия ссылать, высылать, заключать в исправительно-трудовые лагеря на срок до 5 лет. (В начале 40-х гг. Особое совещание обладало правом не только приговаривать к 25-летним срокам заключения, но и к расстрелу.) В соответствии с распоряжением Ягоды от 27 мая 1935 г. возникают широко известные внесудебные «тройки». Однако пик массовых репрессий пришелся на 1937 г., когда наркомом внутренних дел стал Н.И. Ежов. По некоторым данным, под его непосредственным руководством были расстреляны около семисот тысяч человек и брошены в тюрьмы и лагеря около трех миллионов.
«Ежевичка», как называл наркома Сталин, не брезговал ничем. «Предупреждаю, что буду сажать и расстреливать всех, невзирая на чины и ранги, кто посмеет тормозить дело борьбы с «врагами народа», — заявил новый нарком, собрав после назначения руководящий состав наркомата. На основе секретного постановления ЦК Ежов узаконил применение мер физического воздействия, исключения не делались даже для женщин и престарелых. ЦК ВКП(б) предложил всем секретарям партийных организаций на местах взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников, а наиболее враждебных из них немедленно арестовать и расстрелять «в порядке административного проведения их дел через «тройки». Вслед за тем Сталин потребовал в пятидневный срок представить в ЦК состав «троек», а также количество людей, подлежащих расстрелу и выселению. Обычно в состав «троек» входил секретарь партийного комитета, начальник правления НКВД и прокурор. Все края и области получили разнарядку — сколько людей им следовало арестовать. Арестованных делили на две категории: по первой — немедленно расстреливали, по второй — заключали на 8–10 лет в тюрьму или лагерь. Но уже с конца августа местные руководители требуют от ЦК увеличить лимиты на репрессии. В результате только по первой категории лимит был увеличен с 259 450 человек еще на 22,5 тысячи. Отнюдь не о стихийной природе «большого террора» свидетельствуют многочисленные акции, осуществленные в 1937–1938 гг. органами НКВД: арест всех немцев, работавших на оборонных заводах страны, массовая высылка «неблагонадежных элементов» из пограничных районов, многочисленные судебные процессы в Центре и на местах.
Помимо этого, составлялись списки высокопоставленных «врагов народа», подлежащих суду военного трибунала. Приговор объявлялся заранее — расстрел. Эти «расстрельные» списки Ежов посылал на утверждение Сталину, Молотову и другим членам Политбюро. Лишь 12 декабря 1938 г. Сталин и Молотов санкционировали расстрел 3167 человек. К началу 1938 г. Сталин, видимо, уже считал, что Ежов свою задачу выполнил. (Тем более что процесс массовых репрессий начал выходить из-под контроля его творца. Развязав тотальный террор в стране, власть и сама оказалась под ударом.)
Сигналом к прекращению массовых репрессий стало постановление ЦК и правительства «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». В нем говорилось о «крупнейших недостатках и извращениях в работе органов НКВД». Постановление ликвидировало «тройки» и требовало производить аресты только с санкции суда или прокурора. Сталин переложил на Ежова и его людей ответственность за все «перегибы и ошибки».
25 ноября 1938 г. новым наркомом внутренних дел был назначен Л.П. Берия. Новый глава НКВД начинает свою деятельность с амнистий. Ежов был обвинен в «изменческих, шпионских взглядах, связях с польской и германской разведками и враждебными СССР правящими кругами Польши, Германии, Англии и Японии», в заговоре и подготовке государственного переворота, намеченного на 7 ноября 1938 г. 4 февраля 1940 г. по приговору военной коллегии Верховного суда он был расстрелян. После сталинской отмашки были расстреляны и некоторые наиболее ретивые партийные функционеры в Центре и на местах, которые подобно П.П. Постышеву по-прежнему жаждали большой крови.