Сталинский социализм. Практическое исследование

Хессе Клаус

В нем можно найти оценки международного положения и рисков разжигания новой войны, оценку Красной армии и Красного флота, а также фактических разногласий в партии.

Авторы этого всеобъемлющего документа закончили его следующей оценкой политики ЦК: «Мы изложили открыто наши взгляды на тяжелые ошибки, совершенные большинством ЦК во всех основных областях внутренней и внешней политики. Мы показали, как ослаблен этими ошибками большинства ЦК основной рычаг революции – наша партия. Мы показали вместе с тем, что, несмотря на все это, политику партии можно исправить изнутри». Причину этих ошибок авторы видели в оппортунизме партийного руководства. Сталин был обвинен в том, что, опираясь на партийный аппарат, пытался обмануть все оппозиционные силы. Но, очевидно, Троцкий и его последователи исходили из того, что настроение, которое они заметили среди большинства уволенных работников и некоторых безработных в Ленинграде

и Москве, не является достаточным основанием, чтобы изменить мнение большинства членов партии. Они не предвидели, что их обвинения и предложения не найдут поддержки ни у большинства работников, ни в партии.

Дальнейший ход событий Зуккерт описывает следующим образом: переворот 7 ноября должен был «начаться с захвата технических узлов государственной машины и ареста народных комиссаров, членов центрального комитета и комиссии по чистке в партии. Но Менжинский отразил удар: красногвардейцы Троцкого никого не застают дома. Вся верхушка сталинской партии укрылась в Кремле, где Сталин, холодный и невозмутимый, ждет исхода борьбы между силами повстанцев и специальным отрядом Менжинского… Невидимому натиску Троцкого он противопоставляет невидимую оборону…»

Когда Ворошилов закрывал парад Советских Вооруженных Сил, создатель Красной армии во главе тысячи человек начал государственный переворот. Попытавшись занять государственные учреждения, эти группы столкнулись с организованным сопротивлением и вынуждены были отступить ни с чем.

Троцкий слишком поздно понял, что его проект не реалистичен и что планам его не суждено сбыться. Даже резкое изменение плана было обречено на провал. Тактика организованного нападения на важные объекты с помощью относительно маленьких групп, применявшаяся в 1905 и 1917 году, сменилась попыткой поставить себя в качестве народного трибуна во главе восстания. Но на его призыв к массам собраться на демонстрации отреагировали только несколько тысяч рабочих и студентов. Этого было слишком мало, чтобы оказать влияние на парадную массовую демонстрацию. Хотя в тот момент, когда массы устремились к Красной площади, Троцкому удалось занять актовый зал Московского университета и отразить атаку отряда милиции. Однако уже во время передвижения на Красную площадь соотношение сил изменилось: уже после первого столкновения последователи Троцкого потерпели поражение. Они вынуждены были отступить и бежать. Позже с присущим ему кокетством относительно исторической значимости своей персоны Троцкий заявил, что один солдат Красной обстрелял его автомобиль: «Имеющие глаза увидели 7 ноября на улицах Москвы повторение термидора». Попытка совершить государственный переворот не удалась. Троцкий и несколько тысяч его сторонников были отправлены в ссылку. Зуккерт комментирует надежды Троцкого на то, что революционно настроенная Европа сделает свои выводы из этого опыта, трезвым замечанием, что эта «доктрина» может быть использована и Европой буржуазной (это Троцкий упустил из виду). Десятилетия спустя было доказано, что манипуляция сознанием и действиями возмущенных масс может быть использована против их собственных интересов.

Глава 8. Коллективизация сельского хозяйства

Современные исследователи коллективизации старательно «забывают», что в условиях нэпа в развитии остановилась не только промышленность, но сельское хозяйство, и особенно выращивание зерновых, которые имели большое значение для экспорта. В 1926 году городское население увеличилось до 1,6 миллионов человек. Но объем зерна с 1913 года опустился от 21,3 до 10,3 миллионов тонн. В результате перехода многих мелких крестьянских хозяйств на систему самообеспечения и повторного введения в действие трехпольного хозяйства объемы продажи продовольственного зерна государству были снижены до такой степени, что обеспечение городского населения было сильно нарушено, из-за чего в 1929 году в городах снова начали использовать карточную нормированную систему.

Но это еще не все: используемый для получения валюты экспорт зерна резко уменьшился. В 1926 году его объемы по сравнению с довоенным уровнем 1913 года были в 4,5 раза меньше.

Экономическая мощь кулачества в условиях нэпа укрепилась настолько, что экономические разногласия в сельских районах, в частности, обогащение кулаков и их отношение к сельской бедноте и к интересам городского пролетариата, резко обострились. Действительно, теперь 94,5 % земель принадлежали малым и средним крестьянам. Но в то же время в руках только 6 % крестьянских дворов находилось 60 % торговли зерном. Связанное с этим снижение объемов возделывания зерновых культур и, как результат, возникшее ограничение монополизированного государством экспорта зерна стали серьезными препятствиями для обеспечения населения и дальнейшего экономического развития Советского Союза. Даже Дойчер, которого трудно заподозрить в симпатии к большевикам, отмечает, что в то время крестьяне требовали еще больше уступок, чем они получили в условиях нэпа. Они требовали сокращения сельскохозяйственных налогов. Более богатые крестьяне требовали отмены ограничения на привлечение сельскохозяйственных рабочих. Так как продажа земли была запрещена, крестьяне потребовали себе право брать в долгосрочную аренду сельскохозяйственные земли, свободно инвестировать капитал в сельское хозяйство и многое другое. В «Кратком курсе истории ВКП(б)» обстоятельства сложившейся ситуации определяются яснее. Отсюда можно узнать, что, благодаря публично проводившимся Бухариным и его учениками дебатам, кулаки прекрасно понимали, что они не одиноки в своих устремлениях и что в лице Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина, Рыкова они могут найти защитников и заступников.

При сохранении такой ситуации становилось ясно, что на провал обречены не только введенные с индустриализацией социальные изменения в стране, но и социалистические органы власти. В декабре 1927 года на XV съезде было принято решение о коллективизации сельского хозяйства. Переход планировался поэтапно в течение от 10 до 15 лет. В этот период должны были повсеместно создаваться ТОЗ (товарищества по совместной обработки земли), артели, муниципалитеты и совхозы. Все это не «изобретение коммунистов», а формы совместной работы, которые долго и вполне успешно практиковались в российских и украинских деревнях. Уже после Октябрьской революции и в ходе гражданской и интервентской войн эти объединения крестьян для организованного ведения хозяйства на селе приобрели большое значение. Члены таких сельскохозяйственных коммун не имели никакой частной собственности, кроме необходимых для жизни вещей. Большинство этих коммун были трансформированы в государственные предприятия – совхозы. Сотрудничество крестьян в ТОЗах, где машины были общей, а скот, дома и часть сельскохозяйственных земель – частной собственностью, проходило на добровольной основе. Точно так же дело обстояло с организованными в артели ремесленными предприятиями.

В связи со все более снижающимися доходами 1927 года и неурожаем 1928-го стало ясно, что связанные с долгосрочным переустройством сельского хозяйства ожидания обречены на провал. И поначалу казалось, что при ускоренной коллективизации в относительно короткий срок могут быть получены многообещающие результаты. По случаю 12-летнего юбилея Октябрьской революции Сталин опубликовал в «Правде» результаты, достигнутые на тот момент, и прогнозы на будущее, выстроенные в соответствии с этими результатами.

Очевидно, что эти ожидания были нереалистичными. Это обнаружилось в конце 1927 года. Объем зерна не только не вырос, но фактически снизился. Тем не менее коллективизация продолжала проходить в соответствии с долгосрочной перспективой. Засуха в 1928-м и 1929 году на Украине и связанный с ней неурожай смели в кучу все ожидания. Миронин, отвечая на вопрос, решила ли новая экономическая политика проблему с зерном, отмечает, что этот период абсолютно ошибочно интерпретируется как фаза успешного экономического развития. На самом деле как промышленность, так и сельское хозяйство находились в перманентном кризисе. Постоянно возникали проблемы с обеспечением как промышленными товарами, так и сельхозпродукцией.

В период между 1917 и 1930 годами голод стал постоянным явлением.

В 1927 году крестьянам в Поволжье и на Украине пришлось бороться с засухой. В результате объем поставок упал до фактического минимума и под угрозой находилось снабжение городов и армии. В 1928 году ситуация повторилась на Украине. Из архивов партии и ГПУ становится понятно, что трудности в поставке хлеба были связаны с повышением цен, огромными очередями перед пекарнями и забастовками рабочих в Москве и в Ленинградской области, на Украине и на Урале. Следствием неурожая 1927 года стал также тот факт, что количество семенного зерна было недостаточным для посева в следующем году. Это обстоятельство и неблагоприятные погодные условия привели к тому, что объем урожая в 1928 году был в 2,2 раза ниже, чем в 1926 году. Особенно пострадали Одесса, Николаев и Херсон, в которых в обычные годы урожай зерновых составлял половину объема урожая на Украине.

Несмотря на ограничения объемов продаж и введение карточной системы, количество продуктов было недостаточным. Даже инициирование импорта зерновых из-за рубежа и доставка зерна из районов, в которых в том году урожай был лучше, незначительно повлияли на уменьшение смертности на Украине.

Однако в исторических источниках не уделяется достаточного внимания неурожаям 1924-1925 и 1928-1929 годов и организованной в это время помощи. Такое избирательное внимание не в последнюю очередь объясняется попытками скрыть провал практикуемых в то время в соответствии с условиями нэпа правил рыночной экономики.