Сталкерша
Шрифт:
Что-то мелькнуло за его спиной, перетянув мое внимание с Марка на себя. Смотрю во все глаза и никак не могу понять, кажется мне это или нет. Чуть поодаль стоит мертвенно-бледный Дима и смотрит на меня. Я готова кинуться к нему и молить не мучить меня больше, но вдруг синеватые губы растягиваются в улыбке, и он чуть заметно кивает.
– Маш, ты в порядке?
– дергает Марк меня за руку.
– Опять галлюцинации?
– Нет, все хорошо, - проговариваю я, провожая уходящего прочь Диму взглядом.
– Я согласна.
Глава 17. Прошлая жизнь
Идеальный образ: струящееся
Подхватываю напитки: сок с трубочкой и бокал красного вина и легкой походкой направляюсь на вечернее рандеву. Первое наше нормальное свидание. Во всяком случае, его можно таковым посчитать, если не замечать, что Димочка все еще привязан для надежности. Нет, я ему, конечно, доверяю, но не настолько, чтобы отвязать от кровати.
– Я бы и тебе налила вина, - говорю я, помогая ему попить из соломинки, - но в тебе все еще столько лекарств, что лучше не рисковать.
– Ничего, сок - это хорошо, - улыбается Дима вымученно.
– Маш, ты очень красивая сегодня. Всегда красивая, но сегодня особенно.
– Спасибо, - таю от комплимента и немного плыву от вина, что так отлично бьет в голову из-за веселой таблеточки, которую я приняла вчера, желая расслабиться, но сохранить при этом относительную ясность рассудка.
Оцениваю своего прекрасного пленника диагностическим взглядом. Дима тут уже месяц. Бледный как смерть - важность солнечного света все же сложно переоценить. Кожа шелушится, а под глазами круги чернее, чем у любого студента-медика в разгар сессии. Ну ничего, если сегодня он докажет, что действительно полюбил меня и забыл свою жирную «селедку», я отпущу Димочку уже утром. Точнее, мы вместе уйдем из этого рукотворного «рая».
Беру со столика гигиеническую помаду и толстым слоем наношу на сухие, как бумага, губы.
– Спасибо. Ты такая заботливая, - почти шепчет Дима и льнет к руке, которой я придерживаю его подбородок.
Я так долго держалась, что никакого терпения уже не осталось. Припадаю к губам, слизывая жирный, пахнущий вишней вазелин, а он отвечает мне жадно и так по-настоящему, скользнув языков в мой жаждущий ответной реакции ротик.
Я так хочу, чтобы это был истинный порыв страсти, но Дима так много и часто мне врал, что я все же прерываю так нужный мне поцелуй.
Дима смотрит на меня непонимающим взглядом, в котором я вижу и сожаление, и желание. И то и другое сложно подделать, но я все же уточняю:
– Это очередная уловка, да?
– Не понимаю, о чем ты, - Дима смотрит мне в глаза, и меня выворачивает наизнанку.
– Ты хочешь таким образом сбежать?
– Нет, - мотает головой.
– Я, наоборот, хочу побыть с тобой. У нас же свидание сегодня. Помнишь?
– улыбается так мило.
Свидание. Оно все-таки случилось. После всего, что Дима сделал, я все же дала ему шанс. Простила все обзывательства, и даже, что он порвал мне руку зубами, хотя руки для будущего хирурга - это святое. Ведь если любишь, надо верить. Я верю ему, но не доверяю. Мне так хочется, чтобы у Димы получилось наладить
– Знаешь, человек может врать очень правдоподобно, но доверять можно лишь реакциям тела. На этом принципе основана работа детектора лжи. У меня нет полиграфа под рукой, но твое тело может подсказать мне, врешь ты или нет.
– Я тебе не вру, - уверяет меня Дима и смотрит умоляюще.
– И что же ты ко мне испытываешь?
– спрашиваю я и делаю еще глоточек вина.
– Я люблю тебя, - упрямо повторяет он то, что говорит уже несколько дней.
– Ты же знаешь.
– Любишь, да?
– сощуриваюсь я.
– Но ты же знаешь, что я не из тех, кто верит словам. Я привыкла все проверять опытным путем.
– Что мне сделать, Маш?
– не понимает он, а на лбу проступают мелкие бисеринки пота.
– Я не понимаю, правда.
– Сейчас покажу.
Я вскакиваю, хватаю подол своего струящегося платья и тащу его вверх. Мгновение, и алый шелк падает на пол, а я предстаю перед ним во всей обнаженной красе. Встаю так, чтобы Дима мог все рассмотреть и игривым тоном спрашиваю:
– Тебе нравится?
– Очень, - отвечает хрипло.
– Незаметно, - разочарованно протягиваю я, скользнув взглядом по его паху и не заметив никакого возбуждения.
– Я тебя не завожу.
– Заводишь, - отвечает, сглотнув ком, который мешает говорить, - но я хочу большего.
– Неделю назад, ты готов был рвать мою плоть зубами, - отвечаю холодно, пока еще следуя доводам разума, - а теперь хочешь эту плоть совсем в другом смысле?
– Я был дураком. Прости меня, Маш. Прошу, дай мне еще шанс. Нам будет хорошо вместе, - робко умоляет Дима и смотрит так, что у меня ноги начинают дрожать.
Еще один шанс? Последний шанс. Его ведь все заслуживают. Ладно, не все: папочка мой вот недостоин, а Дима - да.
Я молча оседлываю его бедра, стаскиваю пижамные брюки и дотрагиваюсь до вялого члена кончиками пальцев.
– Такого второго шанса ты хотел?
– Да! Прошу тебя, продолжай, - просит севшим от волнения голосом.
Я расстегиваю пуговицы на рубашке и касаюсь губами вздрагивающей венки на шее, а колечком из пальцев ласкаю тяжелеющий член.
– Как хорошо, - стонет он, сотрясая свои путы. А это чертовски заводит. - У тебя волшебные руки. Такие чувственные.
Мне так хорошо от его слов, что я решаю сделать Диме совсем уж приятно. Соскальзываю к увеличивающемуся в размерах члену и начинаю ласкать головку ртом, облизывая ее как большой сочный леденец. Отзывается на ласки стонами и подергиваниями, заводя меня все сильнее. Я ведь уже больше месяца на самообслуживании. Можно было, конечно, встретиться со Стасом на часок, но я не могу вот так просто пойти и изменить любимому, даже если очень хочется мужской ласки.
Когда понимаю, что его «часовой» стоит колом и готов пощекотать мой животик изнутри, вновь сажусь на него верхом и трусь о напряженную плоть уже попкой.
– Прошу тебя, развяжи руки, чтобы мы могли заняться этим полноценно, - просит Дима, пожирая меня глазами.
– Нет, любимый, я сама все сделаю. Так даже лучше. Если ты действительно меня любишь, то финишируешь и от такой близости.
– Я тебя очень хочу, - вновь повторяет Дима, плавя мое сердце и превращая его в огромный кровяной сгусток.