Стальное зеркало
Шрифт:
А за безупречными жестами, движениями бровей и примечательно длинных ресниц, обаятельными улыбками и благосклонными кивками билось нетерпеливое отчаяние, такое, словно полковник — последний солдат в осаждаемой крепости, и подмоги не будет.
Де Вожуа от господина полковника слегка подташнивало: господин полковник отчаянно презирал всех, участвовавших в военном совете, и, несмотря на это, пытался их очаровать.
— Верить нужно Богу. Я не слышал, чтобы он кого-нибудь подвел. — Генерал не шутит. — А в Лионе не понимают, что ничего страшного не происходит и не произойдет. Ну придут они…
— Мы отойдем от Марселя к Арлю и удержим дельту Роны.
— И будем там сидеть, — кивает де Рубо. — Ну год… ну полтора. Меньше, если они наделают ошибок. Силой они нас не продавят.
— Марсель и Тулон мы можем взять без всякой спешки, — пожимает плечами де Вожуа. — Получив выход к Лигурийскому морю, а мы его уже получили, можно и не суетиться как на пожаре. А под красавчиком земля горит… хотел бы я знать, что ему сказали во дворце.
— Что нас разобьют, если мы не успеем… Неглупый, смелый, людей жалеет. Как же такому не сказать? Он примется меня толкать, я испугаюсь, что он меня заменит, и начну, наконец, действовать… и все это вместо того, чтобы написать мне письмо и получить ответ. А люди еще говорят, что это я неясно выражаюсь…
«Как из Арля на Марсель Вышло семеро гусей Раз, два, три, четыре, пять — Разучилися летать…»Детская считалочка удивительно к месту, правда ездит он этой дорогой не седьмой раз и не пятый, а всего лишь третий. Но на марсельской стороне глупого гуся уже должны бы заметить и запомнить. И подумать, что он должен отменно смотреться на вертеле, а еще лучше — в клетке.
Не может быть, чтобы там не нашелся неразумный человек, жаждущий отличиться.
«Я сейчас поймаю семь, И потом на ужин съем…»Аппетит есть у всех, это закон природы.
Издалека, со стороны Марселя, полковник де Рэ — залетная птица с севера, решившая безнаказанно подразнить армию осажденного города. Или попросту дурак, выбравший неподходящее место для дневной прогулки. Совершенно неподходящее. Кто же в здравом уме поскачет по самой кромке оврага, где проще простого скатиться по склону вместе с конем, если край вдруг осыплется… и даже не будет глядеть вниз?
Я не буду глядеть вниз. Я и так знаю, что там. Не знаю, сколько именно, но это мне и не важно.
Залетный гусь — хорошая добыча. Если он проездом побывал в столице, он еще и может прогоготать нечто полезное. И даже если не побывал.
Конечно, работать приманкой — не полковничье дело. И не капитанское. И так далее. Но что поделаешь? Объясниться с де Рубо не получается, остается поразить воображение его людей. Всем — от образцового порядка в полку до успешности любого действия.
Овраг похож на след молнии в ночном небе — ветвится по земле, дыбится подмытыми краями, дразнит мнимой надежностью склонов. Когда земля под передними копытами чуть-чуть едет, де Рэ посылает коня в прыжок. Да, господа, неужели вы не знали, на что способны фризские жеребцы? Разворот на месте. Внизу,
За спиной хрустят ветки. Основательные люди, однако. Все-таки дали поправку на то, что гусь может и не свалиться. Ну, «раз-два-три-четыре-пять, посчитаемся опять» — сколько тут вас? Четверо внизу, им теперь лезть по глинистому склону — а наверху?
Свист в три пальца — баловство простонародья и очень удобный условный сигнал. Хотя разумных людей мог бы и навести на определенные соображения. Но семеро — как нарочно же, четверо внизу, трое сзади — неразумных людей не собираются отступать. Неразумные люди еще и не заметили, что «гусь» где-то потерял ординарца.
А выезжал, между прочим, с ним.
Аркан — очень полезная вещь… в умелых руках. А вот когда руки неумелые, то это заканчивается плохо для нападающего. Выдернуть остолопа наверх не удалось, но вот оба плеча он себе вывихнул. Со вторым арканом умничать не будем, тут достаточно одного взмаха сабли… а тому, кто решил лезть под копыта коня сзади — мои соболезнования. Минус два.
Умные люди, повторяю, умные, воспользовались бы стрелковым оружием. Но умные люди вообще задумались бы, а почему это по нашим дорогам чужие гуси пешком ходят?
Пятачок маленький, склон глинистый и крутой, а Шерл — отличный напарник, и таких гусей мы с ним переловили не один десяток, поэтому пора спешиться и, оставив фризу тех, кто сзади, познакомиться поближе с теми, что впереди внизу. Большой недостаток аурелианской армии — отсутствие мундиров. Стало бы ясно, кто ценный, а кто совершенно лишний… не могут же здесь быть одни солдаты, я буду крайне огорчен.
Нет, вот этот, с толедской шпагой — капитан, если верить белой перевязи.
Значит, в суп он не пойдет, а пойдет он в мешок.
А эта детская игра называется иначе: король на горе. Вы лезете я сбрасываю. Сделайте одолжение, поднимитесь по склону чуть выше… я же отступаю, я не хочу, чтобы меня ухватили за щиколотку и сдернули вниз. Я отступаю. Гуси-гуси-гуси…
Свист. Уже без вывертов. И привычные сухие щелчки. Я же сказал, умные люди воспользовались бы стрелковым оружием.
На этой дороге четыре хороших места для засады. И рядом с каждым стоят мои солдаты.
Господина капитана не задели, и это хорошо. Я хочу взять его сам — и я возьму его сам. Своими руками. Я даже спрыгну к нему в сей гостеприимный овраг, где ручей по щиколотку и очень, очень скользкие камни. Нет, не стоит надеяться, что я наденусь в полете на шпагу, как гусь на вертел. Не подставляйте голову под удар, никогда не подставляйте. Особенно сейчас. Она мне нужна.
Зачем же вы так далеко отлетели, сударь, всего-то один пинок… но вы быстро вскочили, и это радует.
Оружие у вас хорошее и самого вас чему-то учили — и даже патент свой вы, наверное, получили не просто так. Только и я свой — тоже.
Спор, что лучше — шпага или сабля, не имеет однозначного решения. Все зависит от условий. Здесь, в узком овраге, в расщелине, где раскинь руки — и упрешься в края, победа будет за саблей.
Вы пытаетесь меня убить, а я только хочу вас обезоружить.