Стальной кит - повелитель мира
Шрифт:
– Ну и вцепились они в нас, как клещи сибирские!
– остановился Ленька уже на набережной.
– Что делать-то будем? Вернее, ты что делать будешь? Мне-то наплевать - я не поплыву!
Володя, казалось, усиленно обмозговывал ситуацию, казавшуюся ему затруднительной и опасной.
– А вот что я сделаю!
– просиял он наконец, найдя выход.
– Я с Иринкой, если ты, изменник родины, с нами плыть не собираешься, приду на пирс ночью, когда этих типов здесь, я думаю, не будет. Вот и уплывем без проблем! Хорошо придумано?
– А не боишься, что эти мажоры твой замок с люка сковырнут да и уплывут, покуда ты ночи дожидаться будешь?
Володя снова подумал, а потом решительно сказал:
– Нет, не боюсь. Если бы они были уверены, что это подводная лодка и что они сами смогут ею управлять, то не спрашивали бы у нас, не просили бы взять их на борт. Нет, они хотят нас матросами сделать, а сами пассажирами станут. Только фиг у них получится, а не плаванье! Не возьму я их с собою!
– Ну а не возьмешь, так и не надо, - откликнулся Кошмарик, хотя ему пришлось поежиться, когда он представил, что ему придется остаться в Хельсинки в близком соседстве с теми, кого он так подвел своей поспешной услужливостью там, в магазине Марты Коонен.
Мальчики больше не разговаривали и шли себе по ухоженным улочкам старого Хельсинки, каждый думая о своем и направляясь к антикварному магазину старой Марты, Кошмариковой "бабушки". Но вдруг Володя, посмотревший вперед, увидел знакомую фигурку Ирины, быстро приближающуюся к ним.
– Смотри-ка, - сказал он, - Иринка-то по нам соскучилась! Встречать пошла!
Но Кошмарик, едва увидев девочку, которая, повесив на плечо тяжелую сумку и приподняв другое плечо, почти бежала к ним, покачал головой:
– Что-то не нравится мне её фигли-мигли. Да и сумку нашу с собою тащит...
Едва Иринка поравнялась с мальчиками, как тут же заговорила быстро, но негромко, не прекращая движения, будто некому было выключить моторчик, работавший в её худеньком теле:
– Сейчас же... бежим... нам спасаться нужно! Они вызвали полицию... старик кресты нашел и... и автомат! Зачем вы только его с собою... брали!
Нет, Кошмарик не спешил убегать. Ему совсем не хотелось бежать оттуда, где его приняли с распростертыми объятиями, где его ожидало счастливое будущее хозяина антикварного магазина, владельца роскошной квартиры в самом центре Хельсинки.
– Да брось ты телегу гнать!
– на ходу, поспешая за девочкой, говорил Кошмарик, желая убедиться в том, что Иринка преувеличила степень опасности и никуда бежать не надо.
– Ну и что с того, что старик кресты нашел? Он и так знает, что у меня кресты.
– Он все, все кресты нашел! И автомат! Он решил, что мы бандиты и фашисты! Он уже полицию вызвал! Я еле вырвалась из их дома! Нужно спасаться, а то нас всех в тюрьму посадят!
Убитый таким поворотом дела, Кошмарик ещё отказывался верить в крах всех своих надежд. Он продолжал лепетать что-то несуразное, пытаясь убедить Иринку и Володю в том, что ничего страшного не произошло и нужно пойти в дом Марты Коонен, обнять стариков, рассказать им о славном матросе Эйно Мягги, о добром рыбаке, о злых "советах", погубивших большой талант Эйно и лишивших его родины. Но Володя, сразу же понявший меру опасности, таившейся в квартире старой Марты, с гневом прошипел упиравшемуся Кошмарику:
– С нами пойдешь, финн доморощенный! Что, в тюрягу финскую попасть захотел? Все, бежим к "Стальному киту" - больше нам здесь некуда бежать!
И Володя, сняв с хрупкого плеча Иринки тяжелую сумку, гремящую железом, точно смерть, гремящая костями, первым побежал туда, откуда он с Кошмариком только что явился. Он бежал, держа в своей руке маленькую ладонь Иринки, и Володе сейчас снова казалось, что он очень сильный, что он способен спасти не только любимую девочку, но и Кошмарика, составившего ему в последние дни серьезную конкуренцию. Володя не оглядывался, но он знал, что Кошмарик бежит за ними следом.
И вот, свернув за угол высокого дома с башенкой на крыше, Володя, Иринка и Кошмарик очутились на набережной. Рядом, точно протянутая вперед рука, вылез в море пирс.
– Скорее, туда! "Стальной кит" нас спасет!
– быстро проговорил Володя и потащил Иринку в сторону пирса.
Через две минуты они уже неслись по бетонному настилу пирса в ту сторону, где стояла субмарина, готовая к отплытию. "Господи! Ангелы или черти!
– словно помимо воли явилась в сознании Володи дурацкая молитва. Помогите! Прошу вас, помогите!"
– Смотрите, полиция!
– остановил Кошмарик друзей своим приглушенным, полным страха и отчаянья возгласом.
И Володя с Иринкой на самом деле остановились, обернулись в ту сторону, куда указывала рука Кошмарика. Действительно - на набережную именно из того проулка, откуда ребята выбежали три минуты назад, выскочила зеленая машина с яркой мигалкой на крыше. Володе показалось даже, что он разглядел в салоне машины четырех дюжих полицейских в синих рубашках, чьи бульдожьи лица откровенно говорили о желании расправиться с русскими "бандитами и фашистами".
До "Стального кита" оставалось метров двадцать, но полицейская машина хоть и медленно, все же направилась к пирсу. Кошмарик видел это, и ему уже совсем не нравился Хельсинки, встретивший так ласково того, кто всю жизнь лелеял мечту побывать в этом по-настоящему демократическом городе.
– Быстро! Быстро!
– затарахтел Кошмарик, опережая Володю и Иринку. Они гонятся за нами!
Володя, бросив сумку Кошмарику, гремя ключами, прыгнул на блестящую спину "Стального кита", долго не мог открыть трясущимися руками замок. Наконец крышка люка была отброшена, и Володя стал просовывать свое тело в люк субмарины, не забыв крикнуть друзьям:
– Завожу двигатель! Спускайтесь!
Кошмарик, оглянувшись последний раз, увидел, что зеленая полицейская машина уже двигается по пирсу. Подгоняемый страхом, он первый прыгнул на спину субмарины с такой резвостью, что чуть не упал в воду, а подлодка даже закачалась. Подал руку Иринке, и девочка, ойкнув, как полагается всем девочкам в подобных ситуациях, оказалась рядом с Ленькой.
– Залезай! Залезай!
– скомандовал он, суетясь, не зная, бросать ли в трюм мешавшую ему сумку или выбирать уже отвязанный швартовочный канат.