Стальной кошмар
Шрифт:
– Смита?
– тупо переспросила Илза.
– Нашего пленника.
– А-а!
– Илза послушно подтолкнула голову Ферриса ДОрра к операционному столу.
Голубоватая рука с нечеловеческой силой вонзилась Феррису в шею. Он схватился руками за край операционного стола и попытался оттолкнуться, но не мог сдвинуться с места. Искусственная рука держала не только его шею и тело, но и самое жизнь. Спасения не было. Он начал задыхаться.
– Ты думал, что сможешь уйти от меня, Харолд Смит? Нет? Конечно, ты думал, что я мертв!
Лицо Ферриса стало красным; он уже
– Но я не умер. Да, я попал в ад, но остался жив. И жил лишь ради того, чтобы сжать твою шею моей единственной сильной рукой, Харолд Смит!
Конрад Блутштурц говорил, не глядя на извивающегося в его руках человека, а уставившись в потолок, как привык в те дни, когда лежал неподвижно, подключенный к аппарату искусственного дыхания.
Сначала Феррис ДОрр вцепился в операционный стол из твердой стали, но когда понял, что это не поможет, он ухватился за руку, жившую своей отдельной, бесчувственной жизнью, - за руку из титана, которую он сам несколько часов назад произвел. Он цеплялся за нее так же, как цеплялись за стены смертники в концентрационных лагерях, когда все двери и окна были замурованы, а из насадок для душа пускали газ.
Все присутствующие отвели глаза. Все, кроме Илзы. Она даже наклонилась, чтобы получше разглядеть налитое кровью, распухшее лицо Ферриса.
– А что, у них всегда так высовывается язык?
– спросила она.
– Страшно тебе, Харолд Смит?
– Голос Конрада Блутштурца стал ниже.
– А может, ты испытываешь гнев? Или раскаяние?
Но Феррис ДОрр уже ничего не чувствовал. Внезапно он ощутил во рту какой-то странный вкус. Наверное, кровь, подумал он, но, как ни странно, она очень напоминала лимонную колу. Через мгновение он был мертв.
– Кажется, его уже можно отпустить, - сказала Илза. Тело Ферриса ДОрра соскользнуло на стерильный пол и застыло бесформенной массой.
– Он мертв?
– спросил Конрад Блутштурц, и его взгляд прояснился.
– Ага, - ответила Илза.
– Я распоряжусь, чтобы убрали труп. Подумать только - еврей по фамилии Смит!
– Смит, - повторил Конрад Блутштурц, и в глазах его снова зажегся гнев.
Илза протерла губкой окровавленный протез и отправилась разузнать, убиты ли два новобранца.
Но новобранцы не были убиты. По крайней мере, в типе их обнаружить не удалось. Зато там на полу скрючились тела пятерых белых арийцев.
У одного конвульсивно дергались ноги - он был еще жив.
– Что здесь произошло?
– спросила Илза, опускаясь рядом с ним на колени.
– Это настоящие супермены: их пули не берут. Мы пытались. Изо всех сил.
– Его голос сорвался.
– Как же вы могли! Вы же арийцы, а они - низшая раса!
Солдат издал предсмертный хрип, и голова его безжизненно свесилась набок. Илза в замешательстве поднялась.
Илза Ганс всегда верила в превосходство арийской расы. Ей внушили это родители, которые после войны перебрались из Германии в Америку, потому что лучше было жить здесь, чем мучиться в голодной и разрушенной стране.
С Конрадом Блутштурцем она познакомилась в Аргентине, где проводила отпуск с родителями. Ее родители всегда отдыхали в Аргентине, где можно было свободно поговорить о былой Германии и третьем рейхе, от которого теперь не осталось и следа. Они и их друзья с горечью вспоминали свое поражение и крушение надежд. Все это было так скучно! Но Конрад Блутштурц лично встречался с Гитлером. Когда Блутштурц рассказывал, ей казалось, будто все происходит наяву.
Даже прикованный к инвалидному креслу, он казался ей великаном. Впервые это ощущение посетило ее в восемь лет и с тех пор уже не оставляло.
И вот однажды во время очередных каникул Конрад Блутштурц попросил ее остаться с ним. Ее родители были напуганы, шокированы. Именем рейха Конрад Блутштурц приказал, чтобы они отдали ему свою дочь. Но они отказались.
Вечером накануне их отъезда в Америку к шестнадцатилетней Илзе явился Конрад Блутштурц и по-отечески сообщил, что ее родители мертвы.
Илза была настолько потрясена, что не могла говорить, и тогда Конрад Блутштурц рассказал, что их убили евреи, потому что евреи убивают всех бывших солдат побежденной Германии.
– Но мы им отомстим, - пообещал тогда Конрад Блутштурц.
– И их главарю, воплощению мирового зла.
– Кто это?
– спросила Илза.
– Его зовут Смит. Харолд Смит.
Тогда-то Илза и стала нянькой Конрада Блутштурца, его наперсницей, единственным человеком, которому он позволял ухаживать за собой. Он научил ее ненавидеть евреев, негров и других представителей низших, по его мнению, рас. Когда Конрад Блутштурц решил отправиться в Америку на поиски Смита, Илза с готовностью последовала за ним. К этому времени он научил ее убивать.
Он всех научил убивать. Это он внушил членам Лиги белых арийцев веру в свое расовое превосходство. Даже тем, кто не были арийцами. Просто он раздал достаточно винтовок, чтобы расовые недостатки не бросались в глаза.
И вот, несмотря на это, пятеро вооруженных винтовками белых арийцев пали жертвами двух неарийцев.
В потолок тира, как и везде в Крепости чистоты, были вмонтированы видеокамеры. Поднявшись по стремянке, Илза собрала дневной урожай видеокассет.
Проходя по темному тиру, Илза размышляла над словами Конрада Блутштурца, сказанными им в операционной. Он сказал, что на самом деле евреи вовсе не низшие существа. Может, он сказал это под воздействием стресса? Ведь назвал же он металлурга Ферриса ДОрра Харолдом Смитом. Иногда Илза серьезно волновалась за своего наставника: напряжение было слишком велико. Им нужно поскорее добраться до Смита, пока герр фюрер еще сохранил здравый смысл.
На этом ее мысли прервались, потому что она заметила, как двое новобранцев, Римо и Чиун, рыщут по автостоянке Крепости чистоты.
Они явно что-то искали.
– Вот этот фургон!
– произнес тот, что повыше.
– Все совпадает: и цвет, и номер.
– В следующий раз стану запоминать еще и штат, - отозвался тот, что пониже. Его акцент показался Илзе смешным.
Она было потянулась к своему пистолету, который всегда носила с собой, но тут вспомнила про пять мощнейших винтовок, бесполезно валяющихся теперь возле трупов отличных солдат.