Стальной пляж
Шрифт:
Из чего я сделала вывод, что лучшее лечение — как следует занять себя.
Среди тысячи ста двадцати одной жертвы катастрофы в "Нирване" оказалась мать Принцессы Уэльской — король Англии Генрих XI. Невзирая на этот внушительный титул, Хэнк за всю свою жизнь не сделал ничего, достойного отражения в "Вымени". И только когда он погиб, появился коротенький некролог с малюсеньким примечанием "ирония судьбы". В нём автор, начинающий журналист, упомянул нескольких более известных предшественников нынешнего монарха: Ричарда III, Генриха VIII, Марию Стюарт. К следующему выпуску Уолтер вымарал почти весь текст, бурча под нос бессмертные слова: "Да всем глубоко наср… на эту шекспировскую чушь!" — и заменил на забавную статейку о Вики Ганновер [33] с её причудливыми представлениями о сексе, повлиявшими на целую эпоху.
33
Виктория (1819–1901),
Единственной причиной, по которой Генрих XI оказался в роскошных номерах "Нирваны", было то, что он отвечал за трубопроводы в третьем куполе. Но заведовал он не воздуховодами, а системой канализации.
И в результате, как только у меня выдался первый свободный день после катастрофы, в моей квартире зазвонил телефон и сообщил, что со мной желает поговорить некто, не внесённый в список разрешённых абонентов. Звонящая представилась как Элизабет Сакс-Кобург-Гота. Поначалу я озадачилась, но потом вспомнила, что это и есть ужасающая боевая машина, знакомая мне под именем принцессы Уэльской. Я ответила на звонок.
Первые несколько минут разговора она рассыпалась — который уже раз! — в извинениях, спрашивала, дошёл ли до меня её чек, и просила звать её просто Лиз.
— А звоню я вот зачем, — наконец, сообщила она. — Не знаю, слышала ли ты, что моя мать погибла в "Нирване".
— Я в курсе. Прости, мне следовало послать тебе открытку с соболезнованиями или что-нибудь в этом роде.
— Ничего-ничего! Мы, по большому счёту, не знакомы как следует, да и всё равно я терпеть не могла вечно пьяного сукиного сына. Он много лет превращал мою жизнь в ад. Но теперь, когда он наконец отправился к праотцам… видишь ли, у меня завтра намечается, в некотором роде, вечеринка по случаю коронации — и я подумала, а вдруг ты захочешь прийти? С кем-нибудь на пару, разумеется.
Я задумалась, чему я обязана этим приглашением — до сих пор терзающему принцессу чувству вины за то, что разодрала меня на части, или её желанию закинуть удочку насчёт статьи в газете. Но я оставила эти соображения при себе и уже хотела было ответить вежливым отказом — как вдруг вспомнила, что нам есть о чём посекретничать. И согласилась.
— О! — воскликнула я, когда она уже собиралась отключиться. — А как насчёт платья? Я должна быть в официальном костюме?
— В полуофициальном, — ответила Лиз. — Полная парадная одежда ни к чему. А приём после коронации будет неформальным. Правда-правда, обычная вечеринка! И, пожалуйста, никаких подарков. — Она рассмеялась. — Я собираюсь принимать дары только от глав других государств.
— Ты меня успокоила. До завтра.
Церемония коронации проводилась во Втором номере-люкс отеля "Говард" при космодроме — заурядной гостиничке среднего класса, популярной среди коммивояжёров и дельцов, приезжающих в Кинг-сити по делам на один день. При входе я столкнулась с мужчиной в красно-белой военной форме и меховой шапке едва ли не метровой высоты. Его костюм был смутно знаком мне по историческим романам. Солдат стоял, вытянувшись в струнку, рядом с караульной будкой размером с гроб, поставленный на попа. Страж мельком глянул на факс-копию моего приглашения, открыл передо мной дверь, и знакомый рёв вечеринки в полном разгаре выплеснулся в холл.
Лиз удалось собрать немаленькую толпу. Жаль, что у неё не хватило средств снять помещение попросторней. Люди стояли, касаясь друг друга локтями, и старались не уронить в жестокой толчее свою ношу — крохотные блюдечки с оливками и сырными крекерами, намазанными паштетом из анчоусов, в одной руке и бумажные стаканчики с шампанским в другой. Я протолкалась к столам с едой, как всегда делала на бесплатных фуршетах, и придирчиво оглядела угощения. Должна сказать, у "Юнайтед Био" меню было получше. Напитки разливали двое мужчин в донельзя странных костюмах. Позднее я узнала, что этих людей называют бифитерами [34] — а почему, так навсегда и осталось для меня загадкой.
34
Бифитеры (Beefeaters), "мясоеды" — прозвище дворцовой стражи английского королевского двора. Отряд из 60 рядовых и 6 офицеров, личная охрана королевского семейства Великобритании, существует с 1485 г. и по сей день носит форму XV в. В настоящее время выполняет главным образом обязанности почётного эскорта во время традиционных церемоний.
Сама я была одета не так чтоб уж очень вызывающе. Лиз сказала, что костюм может быть полуофициальным, так что я вполне могла заявиться в одной серой шляпе с журналистским пропуском, заткнутым за поля. Но по зрелом размышлении я решила облачиться в полную форму, какой бы глупой она ни была: мешковатые штаны и двубортный пиджак. Я вручила костюм роботу-гладильщику так поздно, что времени едва хватило на то, чтобы что-либо в нём изменить. Я не стала ни подгонять штаны по фигуре, ни застёгивать пиджак — это было частью образа, к которому склонились в бесконечной мудрости представители моей профессии почти двести лет назад при выборе форменной одежды. Образ был позаимствован из фильмов о журналистах 30-х годов XX века. Я пересмотрела их целую кучу, и меня позабавило, какое впечатление очевидно старались создать о себе мои коллеги на официальных приёмах: они стремились выглядеть помятыми, агрессивными, дерзкими, невежливыми, полными сарказма — но стоило ситуации запахнуть жареным, у них неизменно оказывалось отзывчивое золотое сердце. А как же, чтоб и твоё сердце преисполнилось гордости, что ты тоже журналист, милостью божией… тьфу! Шутки ради я нацепила белую блузку с кружевом у горла вместо предписанного традицией сложного узла, известного как галстук. Волосы я сколола на макушке и спрятала под шляпой. Из зеркала на меня глянула Кейт Хепбёрн [35] , переодетая мальчиком — по крайней мере, так я выглядела выше плеч. На всей остальной моей фигуре костюм висел, как на вешалке — но моё новое тело было сложено так искусно, что смотрелось хорошо в любой одежде. Я козырнула своему отражению: вот оно, твоё творение, Бобби!
35
Кэтрин (Кейт) Хепбёрн (1907–2003) — звезда Голливуда 30-40-х гг. XX в. ("Маленькие женщины", "Филадельфийская история", "Ребро Адама").
Лиз заметила меня и с громким приветственным криком протолкалась поближе. Она уже была наполовину под мухой. Если покойная мать не передала ей больше никаких качеств — то уж тягу-то к зелёному змию будущая королева точно унаследовала. Она обняла меня, поблагодарила за приход и снова растворилась в толпе. Ладно, я отведу её в укромный уголок попозже, после церемонии, если к тому моменту она ещё будет держаться на ногах.
То, что было дальше, повторялось неизменно на протяжении последних четырёхсот-пятисот лет. Почти целый час прибывали всё новые и новые гости. Среди них мелькнул метрдотель, наскоро обсудил что-то с Лиз — думаю, сумму остатка на её кредитной карте — а затем открыл дверь в соседний номер, Первый люкс. Толчея уменьшилась, хотя и ненадолго. Запасы еды и шампанского кончились и были пополнены снова. Лиз не скупилась на расходы. Это был её праздник. А по сути — обычная, типичная вечеринка на весь день.
Я повстречала нескольких знакомых и была представлена множеству персон, чьи имена моментально забыла. Среди моих новых друзей оказались верховный вождь всех зулусов, император Японии, магараджа Гуджарата [36] и царица всея Руси — или, во всяком случае, по-дурацки расфуфыренные люди, выдававшие себя за этих венценосных особ. А ещё передо мной продефилировали бесчисленные графы, калифы, великие герцоги, сатрапы, шейхи и набобы… Кто я такая, чтобы оспаривать их титулы? Мода на ветвистые генеалогические деревья с мощными корнями расцвела пышным цветом примерно в то время, когда Калли в муках извергла мою неблагодарную вопящую тушку в не так чтобы уж слишком густо населённый мир. Калли даже рассказывала мне, что, как ей кажется, она вполне может быть родственницей Муссолини по материнской линии. Сделало ли это меня бесспорной наследницей приснопамятного дуче? Я никогда не горела желанием узнать ответ на этот вопрос. Краем уха я уловила бурное обсуждение применимости прав первородства — в числе прочих, даже салического закона [37] — в эпоху перемены полов. Некто — думаю, это был герцог Йоркский — прочёл мне целую лекцию на эту тему незадолго до начала церемонии, пояснив, почему трон наследует именно Лиз, невзирая на то, что у неё есть младший брат.
36
Гуджарат — штат на северо-западе Индии, у Аравийского моря, в прошлом — могущественное государство.
37
Салический закон — сборник обычного права салических франков. Салические, или приморские, франки — союз западногерманских племён, образованный около III века н. э.
Я выкарабкалась из этого испытания почти без ущерба для рассудка и обнаружила, что стою на балконе, нежно баюкая в руках бокал клубничной "Маргариты". У отеля "Говард" есть окна с видом, но выходят они на грузовую сторону космодрома. Я глянула в небо поверх громоздких, будто выброшенные на берег киты, туш крупнотоннажных межпланетных танкеров, изливавших свой груз в угодливо разверстые жерла подлунных резервуаров. Рядом со мной почти никого не было, и на долю секунды я задалась вопросом, почему, но тут же припомнила виденную где-то статью — как раз о том, как много людей после Канзасского Обрушения внезапно утратило интерес к окнам с видом на лунную поверхность. Я осушила бокал, вытянула руку, постучала по выпуклой невидимой преграде, за которой бессильно бушевало безвоздушное пространство, и пожала плечами. Мне почему-то не казалось, что я могу погибнуть из-за прорыва купола. Я опасалась гораздо худшего.