Стамбул. История. Легенды. Предания
Шрифт:
Не всегда мирно складывались и отношения между партиями и царской властью, вооруженные столкновения нередко происходили и при императорском дворе. Каждая из партий стремилась посадить на престол такого императора, который бы действовал в ее интересах.
«Синие» и «зеленые» являлись группировками господствующих классов, но в борьбе партий принимал участие и простой народ, который тоже был заинтересован в уменьшении поборов с ремесел и торговли. Бурными событиями дляВизантийской империи был отмечен и VI век. Большая часть их пришлась на царствование императора Юстиниана — человека властного, крутого и полного энергии.
«Император, который никогда не спит», — говорили о нем современники. На престол его посадила византийская знать, увидев в нем правителя, который в своем стремлении к единству империи сможет укрепить положение
Как только Юстиниан вступил на престол, «синие» стали буквально терроризировать остальное население империи. Прежде всего, их высокомерие выразилось в одежде: молодые люди повсюду появлялись с бородой, они стригли переднюю часть головы и запускали волосы на затылок, подобно гуннам. К тому же они носили особые плащи с непомерно широкими рукавами у плеч и очень узкими у кистей рук. Сапоги их и панталоны тоже были чрезвычайно похожи на гуннские. В таких костюмах молодежь расхаживала по улицам и площадям столицы с оружием в руках. Вечером они нападали на прохожих (особенно на «зеленых»), отнимали у них золотые вещи и деньги, а иногда снимали и одежду. Подобные грабежи нередко заканчивались тяжелыми ранениями и даже убийствами. Власть и суды стояли на стороне «синих»; жалобы на них или вовсе не принимались, или вели к крайне невыгодным процессам для самих истцов.
Горожане боялись выйти на улицу — особенно ночью. «Зеленые» прятали свои кольца и украшения и ходили только в самой старой одежде. Даже во время богослужений в церквах происходили возмутительные преступления. Понятно, что и «зеленые» не оставались в долгу.
В честь коронации Юстиниана на 13 января 532 г. было назначено торжественное состязание на Ипподроме. В этот день к императорскому столу приглашались все военачальники, получившие высшие чины в своих отрядах. В присутствии императорского двора на них торжественно возлагали знаки примицериата (т.е. достоинства шефа). Но еще на 11 января, согласно старому обычаю, на Ипподроме должно было состояться и предварительное собрание состязавшихся партий — нечто вроде смотра в присутствии императора и государственных чиновников. На нем считалось дозволительным обращаться к императору с просьбами и жалобами, тем более что глухое брожение в партии «зеленых» к тому времени становилось все явственнее. Убийства и насилия всякого рода возросли настолько, что приобрели ужасающие размеры. И хотя императорские власти во всем обвиняли «зеленых», никто в публике не сомневался, что большая часть вины лежала на «синих».
Народная ненависть обратилась сначала против Каллоподия (начальника гвардии), который, видимо, занимал не последнее место и в полиции Константинополя. Желая выслужиться перед двором и правительственной партией, он систематически преследовал и мучил «зеленых». И до того возбудил их против себя, что они решили при первом же удобном случае пожаловаться императору [9] . Делалось это опять же на Ипподроме в присутствии всех зрителей и гостей. Возражения и отказы императора только разжигали жалобщиков, и на насмешки и оскорбления из высочайших уст они отвечали той же монетой. В пылу увлечения они порой даже вступали в спор с императором, отбрасывая в сторону не только уважение, но и простое приличие.
9
Византийские императоры собственными законами гарантировали подданным право публичного принесения жалобы, а себя даже обязали начать в таких случаях расследование.
Едва только Юстиниан появился в своей императорской ложе, едва замолкли приветственные крики обеих партий, как «зеленые» начали свою речь: «Мы терпим несправедливость, и не в состоянии сносить ее долее. Бог видит наши страдания. Мы не решаемся назвать имена, боясь еще худшей участи». Долго еще перечисляли они свои обиды, однако император оставался глухим к их просьбам о справедливости, а потом гневно воскликнул: «Что вы пришли сюда — смотреть игры или поносить правителей?.. Если вы не замолчите, я сниму с вас головы». Председатель «синих» в свою очередь заявил, что одни только «зеленые» совершают убийства в Цирке. Перебранка
Император не поддался своему настроению на Ипподроме, но, возвратившись во дворец и посоветовавшись с вельможами и военачальниками, решился на уступку. Он захотел показать населению столицы, что стоит выше партий, и его карающая рука одинаково поражает провинившихся без различия их цвета. Константинопольский префект Эвдемон получил приказ совершить публичную экзекуцию над несколькими лицами, обвиненными в последних убийствах, — в их числе были представители и «зеленых», и «синих». Одни из них были осуждены на обезглавливание, другие — на повешение. Известие о столь необычном решении императора произвело настоящую сенсацию. Все спрашивали себя: неужели Юстиниан решился покарать представителей и той партии, которая считалась главной опорой трона?
Казнь была назначена на понедельник 12 января. Осужденных торжественной процессией провели через весь город в предместье Пера, где находилось лобное место. Ожидаемое зрелище привлекло много народа, среди которого были представители обеих партий. Когда палачи начали вешать осужденных (одного «синего», другого «зеленого»), то веревки оборвались, и оба они упали на землю. Согласно обычаю, это рассматривалось как знак «воли Божией», и осужденных следовало немедленно помиловать. Однако Эвдемон приказал повесить их снова, и в толпе послышались крики сострадания. Когда осужденные сорвались с виселиц во второй раз, толпа уже не могла сдерживать себя и стала требовать милости для осужденных. Палачи вынуждены были отступиться от своих жертв, и тех взяли под свое покровительство монахи соседнего монастыря Святого Конона, которые на лодке перевезли несчастных в город — в убежище Святого Лаврентия. Здесь те были в полной безопасности, так как никакая власть не могла коснуться их; они могли спокойно дожидаться помилования или найти удобный способ для бегства. Правда, последнюю возможность у них вскоре отняли — по приказанию префекта военная команда заняла все входы и выходы их убежища, и за преступниками был учрежден самый строгий надзор.
В отказе помиловать осужденных народ увидел очередной произвол властей, которые не хотели считаться ни с человеческими, ни с Божьими законами. Годами накапливавшееся недовольство прорвалось наружу и вылилось в восстание, которое было названо «Ника» («Побеждай!»). Мятежники начали поджигать правительственные здания, выпустили из тюрем политических заключенных; был сожжен архив, в котором хранились налоговые списки и долговые документы. Повстанцы громили дома знати, во многих районах Константинополя начался пожар: сгорели здания сената, часть строений на площади Августейон, бани Зевксиппа, церкви Святой Ирины и Святой Софии. В пламени пожара погибло большинство зданий на улице Меса — на отрезке от форума Константина до Большого императорского дворца. Восставшие уже готовились к штурму, но император Юстиниан пошел на уступки и сместил с должностей сановников, наиболее ненавистных горожанам. Однако мятежники не удовлетворились этим и потребовали смещения самого императора.
Юстиниан с самого начала восстания ни на минуту не покидал дворец. Переходя от страха к надежде, он постоянно совещался то с военачальниками и вельможами, то со своей энергичной супругой Феодорой. Наконец он бросил против восставших наемные войска, состоявшие из готов и герулов. А потом правительство собрало все силы, бывшие в его распоряжении, и 18 января отряды наемников с нескольких сторон ворвались на Ипподром, где восставшие в то время обсуждали дальнейшие планы, и осыпали их градом стрел. Повстанцы были застигнуты врасплох, и в их рядах началась паника. А потом началась резня, в которой было убито 35 000 человек.
Долгое время после восстания император Юстиниан запрещал устраивать в городе цирковые представления, и только через пять лет на Ипподроме возобновились состязания.
Со временем игры на Ипподроме стали устраиваться реже, а представления давались только по большим праздникам. После латинского завоевания Ипподром был совершенно покинут; все драгоценные предметы, украшавшие его, крестоносцы разрушили. Многие статуи (в том числе и бронзового Геракла) расплавили и отчеканили из них монеты. Сам Ипподром был завален кучами мусора, оставшегося от разрушенных ступеней. А потом наступило время, когда на этом месте стали строить дома. Часть развалин Ипподрома послужила Ибрагим-паше (визирю султана Сулеймана Великолепного) материалом для возведения здания Мехтер-хане, в котором еще в первой половине прошлого века располагалась тюрьма.