Стамуэн
Шрифт:
"Это сон, — твердил себе Вилли. — Только сон и больше ничего. Сейчас юрский период, никаких королей, никаких замков, никаких принцесс!"
— Позаботьтесь о гостях, — проронил король из-под руки, — у них должно быть всё, что нужно для пути.
Заплаканная прислуга печально, но почтительно проводила странствующих рыцарей в их покои.
— Ну, что теперь? — спросил Вилли, глядя на широкую кровать под тяжёлым балдахином.
— Давай поспим, — неуверенно предложил Джед.
— Я имею в виду: как теперь нам следует понимать то, что происходит.
Фальконе не успел ответить, поскольку в комнату вошёл светловолосый мальчик лет двенадцати, одетый в аккуратную, хотя и заштопанную ливрейную одежду.
— Благородные рыцари, — вежливо проговорил он с поклоном. — Соблаговолите проследовать в баню. Для вас приготовлена горячая вода и чистые одежды.
Баня затеялась в конюшне. На выметенный пол были брошены охапки сена. Большая деревянная бадья наполнена замечательно горячей водой. На лавках разложены мочалки и что-то вроде мыла. Великодушно отказавшись от помощи прислуги, Вилли с Джедом забрались в бадью и принялись старательно намыливаться. Им показалось, что даже у Варсуйи, в её волшебном саду, они не получили такого удовольствия.
В качестве одежды были предложены холщовые рубашки с вышивкой, кожаные штаны и обувь. Также кожаные верхние рубахи и вышитые пояса.
— Мы просим извинений, но в замке Крузеройс новую одежду изготавливают теперь из выделанной драконьей кожи, — с достоинством сообщил мальчик.
— Всё замечательно, — не вникая в суть дела, ответил Джед. — Нашу одежду не выкидывайте. Постирайте, посушите и верните нам.
— Да, рыцарь, — вежливо ответил мальчик, держа в одной руке серый ворох грязненьких рубашек и бриджей, а в другой — изношенные кроссовки. — Я понимаю: вам несказанно дороги ваши прежние одежды как напоминание о родине.
— Да, очень дороги, — отвечал Фальконе, сосредоточенно разбираясь в устройстве штанов. — Особенно нам дороги кроссовки. Это такая обувь у нас на родине. Такая особенная рыцарская обувь.
Вилли закончил одеваться, нацепил на голову берет с пером и посмотрелся в медную тарелку, которую им предусмотрительно принёс всё тот же мальчик. Прекрасно было хоть куда. Только веселиться нечему — принцы заявились, а принцессу не спасли.
***
Наутро, едва проснувшись, Вилли с Джедом поспешили по зову Пламеннира в тронный зал. Эту роль по совместительству выполняло уже знакомое им помещение. Там, где вчера их принимал король, расхаживал по центру зала начальник стражи, со вчерашнего вечера он сильно осунулся.
— Простите, рыцари, — с радушием он обратился к гостям, — вчера я был слишком расстроен и не позаботился как следует о вас. Мы все в глубоком горе. Король слёг от горя и, боюсь, не сможет выйти.
Рыцари почувствовали вновь накатившее раскаяние.
— Я просто кляну себя, что был таким дураком, — шепнул Джед, едва Пламеннир отошёл в сторону.
Вилли почувствовал то же самое. Насколько же лучше было бы спасти принцессу и явиться сюда под рукоплескания всего двора. То-то было бы веселья. Однако, несмотря на глубокое раскаяние, он продолжал ломать голову над вчерашними словами Джеда: как им удаётся разговаривать с нынешними обитателями Земли? Надо признать, сельва
Он вздохнул. Хоть это всё и глюки, но такие замечательные люди!
— Раньше у нас было не так, — продолжил разговор Пламеннир, выходя вместе с гостями на небольшой балкон. — Мы живём, как кучка беженцев. Даже церемонии сократили. Бессмысленно соблюдать придворный протокол в условиях полной изоляции.
— А что случилось? — осторожно поинтересовался Вилли, чувствуя, что может получить ответы на некоторые вопросы.
— Случилось вот что. — начальник стражи резким жестом указал на восток.
И друзья словно впервые увидели Волшебный Дворец, парящий в облаках над горизонтом.
— Я не знаю, кто вы, путники, — проговорил Пламеннир. — Мы привыкли здесь встречать много необычного. Не знаю: откуда вы, куда вы.
— Можем мы узнать, зачем принцесса Галеранна ездила к Лгуннат? — спросил Вилли, не рассчитывая на хороший ответ.
— Она давно хотела — всё надеялась умолить волшебников-додонов о нашем возвращении домой. Это проклятое место не наша родина. Мы с планеты Кроусорма. Пространственник вырвал замок короля из земли вместе с обитателями и поставил на высокой горе, на чужой планете. Здесь его зверинец. Так он забавляется. Поэтому я не спрашиваю, путники, кто вы и откуда.
Друзья были потрясены. Так вот как всё объяснилось! Вот откуда в юрском периоде взялись люди, лошади и замки!
— А Прокруст?! Он откуда? Тоже с какой-нибудь планеты?
— Этот обжора с той стороны? — с презрением спросил начальник стражи. — Понятия не имею! Может, он — искусственное существо. А, может, как и мы, вместе со своим домом перенесён на эту жалкую планету. Он ворует у нас лошадей. Ваши как раз оттуда.
— Тогда мне непонятно, — Джед решился спросить. — Как мы с вами понимаем друг друга? Ведь людоед тоже говорил с нами на вполне понятном языке.
— Сочувствую вам, рыцари. Вы ещё недавно тут и многого не знаете. Вы побывали в Стамуэне? Говорили с волшебницей Варсуйей? Додоны умеют каким-то образом переучивать пленников говорить на их языке. Для них это совсем не трудно. Раса, путешествующая меж звёзд, умеет многое. Но, хватит об этом. Мне неприятна эта тема. Скажите лучше, что мы можем сделать для вас? Какую помощь оказать вам в пути?
— Мы идём ко дворцу Пространственника, — признался Вилли. — Не могли бы вы оставить нам коней?
— Они ваш трофей, рыцари, — улыбнулся Пламеннир. — Но, я думаю, вам не помешает хорошее оружие. В пути встретятся многие препятствия и многие враги.
Пламеннир повёл гостей замка Крузеройс в оружейную. Им тщательно подобрали доспехи, мечи, кинжалы, кожаные попоны для лошадей.
— Мы научились использовать на латы вместо драгоценного металла костяные щитки драконов, — пояснил начальник стражи. — А медь используем только для клинков. Такие же трудности у нас с одеждой. Наши женщины стали делать холст из местных трав. А вот с другой материей гораздо хуже. Поэтому мы делаем новую одежду из выделанных шкур маленьких драконов. Не слишком элегантно, зато удобно.