Стань моей истинной

Клермон Юлианна

Глава 9

Марика

В себя я пришла на улице, и поняла, что сижу на лавке на коленях у Анадара. Он прижимал мою голову к плечу одной рукой, а второй гладил по спине.

– Это просто какой-то бред, – прошептала я. – Какой-то кошмар, и я вот-вот проснусь.

Я оторвала голову от плеча Анадара и посмотрела ему в глаза.

– Всё, что она рассказала, это ведь неправда?

Надежда во мне так не хотела умирать, что сейчас я поверила бы во всё, что угодно.

И тем страшнее мне стало, когда волк отрицательно покачал головой:

– Всe, что сказала эта женщина по поводу твоего отца, правда. Думаю, и в остальном она не соврала.

– Что ты несeшь? Тебе-то откуда это знать? – воскликнула я.

И вдруг мою голову пронзила догадка.

– Ты знал? Когда мы шли сюда, тебе что-то уже было известно! – на глаза навернулись слёзы. – Поэтому ты так себя вёл вначале? Молчал, виновато улыбался! Поэтому, да? И вопросы об исчезновении отца сразу стал задавать…

Анадар на мгновенье отвёл глаза, но потом взглянул на меня прямо:

– Я узнал о твоих родителях днём, незадолго до того, как мы с тобой встретились, клянусь. Но не знал ни о деньгах, ни том, что один из нападавших – сын твоего отчима.

– Один из них называл второго Дэном, – едва выдавила из себя.

Жгучее чувство обиды заполнило сердце. Я закрыла лицо руками и прошептала:

– Предатели! Вы все предатели!

– Марика, послушай! – Рихар обхватил мои плечи руками, поворачивая лицом к себе. – Послушай, посмотри на меня! Я тебя не предавал. У меня есть знакомый в полиции – друг моего отца. Сегодня днeм я встретился с ним, чтобы поговорить о твоeм папе. Он обнаружил видеозапись. На ней твой отец действительно уходит с незнакомой женщиной.

Алиса не врала. От этой мысли мне было так плохо, что казалось, ещё миг, и моё бедное сердце разорвётся на тысячи кусочков.

Анадар тяжело вздохнул.

– Но это не значит, что отец тебя не любил.

Не отрывая ладоней от лица, я лишь отрицательно помотала головой.

– Много лет я думала, что он погиб, а он просто бросил меня, маму… – Я осеклась и горько усмехнулась. – …не маму, Алису. У меня даже мамы нет. Ни мамы, ни папы. Я – круглая сирота.

С губ сорвался судорожный вздох.

– Мне казалось, я уже привыкла, что никого у меня больше нет, и никто мне не нужен. И вдруг те, кого я любила, умудрились бросить меня второй раз, – к глазам подкатил новый виток слeз и, криво улыбнувшись, я хмыкнула: – Казалось, что оказалось, а оказалось, что показалось. Такое могло произойти только со мной.

Тонкими дорожками слeзы всё-таки покатились по щекам, и я, разозлившись на собственную слабость, быстро их смахнула.

– Марика, ты очень хорошая, – ласково произнeс Анадар. – Тебе не в чем себя винить. Любое живое существо хочет любить и быть любимым, и очень трудно пережить предательство, особенно когда предаeт дорогой человек.

Волк, не останавливаясь, гладил меня по спине и шептал на ухо утешающие слова.

– Ты добрая, смелая и очень сильная. Ты со всем справишься. И твоего папу… – он осёкся и тут же исправился, – …Корвина Тинха,

мы найдём, обязательно найдём и обо всём расспросим. Уверен, что у него были серьёзные причины, чтобы так поступить.

Я слушала Оборота, глотая слёзы. Его слова впитывались в меня, как дождь – в сухую землю.

– А Алиса… Прости её. И забудь. Она обычная глупая женщина, застрявшая в прошлом и потерявшаяся в зависти и ненависти. Ей просто не повезло в жизни, и она сильно сглупила, раз не смогла оценить, какая ей досталась хорошая, умная, милая и талантливая девочка.

Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг обняла Рихара и уткнулась носом в бешено бьющуюся на шее жилку.

Мне нужна была поддержка, я силилась переварить всё, что только что узнала и отчаянно нуждалась в якоре, позволяющем окончательно не впасть в истерику и не сойти с ума.

И таким якорем сейчас для меня был Оборот, которого я знала меньше суток. Мужчина, который за такой короткий период времени сделал для меня больше, чем кто-либо другой за последние десять лет.

Не помню, сколько мы с ним так просидели. Волк говорил и говорил, а я молча слушала и постепенно успокаивалась.

– Расскажи, что ты узнал от своего знакомого? – в какой-то момент попросила я.

Помолчав с минуту, Анадар подробно рассказал о своей встрече с полисменом.

Я слушала, не перебивая и, когда он закончил, спросила:

– Ты знаешь эту Оборотицу? Ну, ту, с которой ушёл папа?

Я упрямо называла папой человека, который, по сути, был моим дядей. Но прямо сейчас не была готова отказаться от него. Мне просто до дрожи нужен был кто-то родной. Пусть и бросивший меня много лет назад. Где-то в глубине души маленькой искоркой загорелась и никак не хотела гаснуть надежда, что у него действительно были серьёзные причины исчезнуть. А когда я найду его, он обязательно мне всё объяснит.

Рихар медленно покачал головой:

– Нет, никогда раньше её не видел.

Я нахмурилась:

– Тогда как ты понял, что она – Оборотица? Ваши женщины внешне ничем не отличаются от нас. Ты увидел её клыки?

Анадар задумался, будто бы принимал какое-то решение, а потом наклонился и прямо в ухо тихонько сказал:

– Я увидел её глаза.

Его дыхание тeплым ветерком прошлось по моей коже, и в груди вдруг разлилась остро-ванильная нега. Это незнакомое ощущение волной ударило изнутри, и я на мгновенье задержала дыхание, а потом сердце забилось так быстро, будто хотело выскочить прямо через рeбра. И до меня не сразу дошёл смысл слов волка.

– Что ты имеешь в виду? – Я оторвала голову от крепкого, но такого удобного плеча и поймала встречный взгляд. Желтоглазый мужчина смотрел на меня с тревогой и какой-то нежностью.

– Я имею в виду их цвет, ярко-жeлтый, – помедлив, ответил он.

– Такой, как у тебя? – спросила, не отводя взгляд, и увидела на лице Анадара изумление.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю что? – произнесла недоумeнно.

– Откуда знаешь, какие у меня глаза?

– Вижу, – я растерялась от такого вопроса.