Становление Киоши
Шрифт:
«И не простила».
— Не может быть, — сказал Лек. — Джеса и Харк так не поступили бы с семьей. Они были самыми верными главарями, каких только можно представить. Ты ошибаешься.
Киоши хотелось поднять его, как того пирата, и трясти, пока он не увидит точки. Кирима вмешалась раньше, чем она решила это исполнить.
— Ты указываешь их дочери, что с ней случилось? — рявкнула Кирима на Лека. — Замолчи и дай ей закончить.
— Нечего рассказывать, — сказала Киоши. — Я чуть не умерла в той деревне, пока меня не забрали в
Она взглянула на Ранги.
— Я все время скрывала от деревни прошлое своих родителей. Меня считали изгоем, так что отношение лучше не стало бы, если бы жители деревни узнали, что я — ребенок преступников.
Ранги стиснула зубы. Киоши понимала, что она думала о вариантах, как сложились бы их отношения, если бы она с самого начала знала такое о Киоши. Она бы разглядела ее и все равно подружилась с Киоши? Или обрекла бы ее гнить среди мусора, как делали Аома, Джей и остальные?
— И однажды ты решила уйти и прийти сюда? — сказал Лек. Он был все еще ошеломлен, будто такие события не могли произойти с идеальными родителями Киоши.
— Я не просто решила, — прорычала Киоши, повернувшись к нему. — Мужчина, в чьем доме я жила, решил это, убив двух дорогих мне людей. Я поклялась духам, что переверну этот мир, если только он заплатит за свой поступок. Потому я тут, — сказала она, стукнув кулаком по столу для усиления. — Он слишком силен и влиятелен, чтобы наказать его законом. Так что мне нужна обратная сторона монеты. Мне нужны источники моих родителей. Если они могут хоть что-то подарить мне в этой жизни, пусть это будет месть за тех, кого я потеряла.
Ее лицо пылало. Киоши почти взрывалась. Она не знала, что сделала бы, если бы открылась еще одна дверь, и оттуда вышли ее родители. Она сорвалась бы, как при встрече с духом пещеры.
Лек хмуро снял головной убор и смял его в руках. Его короткие волосы были песочного цвета.
— Ты прошла этот путь, чтобы найти Джесу и Харка, — скорбно прошептал он. — Киоши, мне жаль. Не знаю, как тебе сказать, но… но…
Ее охватило облегчение. Ей не нужно было встречаться с ними. Не нужно было узнавать, какой она становилась, когда в ее жизни всплывало прошлое, обретая плотный облик.
— Они мертвы, что ли? — Киоши махнула на него. — Мне все равно.
Ложь. Если бы они появились перед ней, она убежала бы с криком из комнаты. Горе Лека сменилось гневом, он словно застал ее на похоронах, ворующую подношения с алтаря.
— Мы говорим о твоих родителях! Они погибли от лихорадки три года назад!
Ей было так просто быть жестокой, ведь она поняла, что они не могли защититься.
— Ого, — сказала Киоши. — Думаю, не от всего удается сбежать, да?
Его глаза выпучились.
— Как ты можешь быть такой злой? Никто среди четырех народов не презирает родных вот так!
— Они бросили меня, потому что я занимала слишком много места как груз, — сказала Киоши. — Так что я назвала бы это семейной традицией.
Она захлопнула боевой веер, намереваясь грозно поставить точку. Но руки не слушались, и веер сложился не так, портя эффект. Ей нужно было научиться правильно пользоваться веером.
— Я тут не для встречи с родителями или их призраками, — сказала Киоши. Нервная энергия, кипящая в ее костях, замедлилась. — Я пришла за тем, что принадлежит мне по крови.
Она загибала пальцы.
— Я хочу доступ к убежищам в больших городах, где я смогу долгое время скрываться. Я хочу познакомиться с другими из сети, начиная с самых сильных магов. А еще я хочу обучение. Тренироваться, пока не стану достаточно сильной, чтобы лично одолеть врага.
Группа молчала.
Кирима издала неловкий смешок. Киоши показалось, что она подавилась слюной, но маг воды расхохоталась.
— Другие города! — вопила она. — Дай угадаю. В твоем дневнике упоминались тайные базы в Ба Синг Се, Омашу? Может, в Гаолине? Где братство бандитов чтит старые традиции?
— Я дуну в рожок, — сказал Вонг. — Они точно прибегут.
Киоши нахмурилась.
— Что такого смешного?
Кирима раскинула руки.
— Это наша единственная база. Это сеть. Мы. Помощь, которую ты хотела попросить, которая выходит за рамки закона, заканчивается тут, в этих стенах.
* * *
Киоши помнила, когда сильнее всего ощущала усталость. Вскоре после того, как ее бросили в Йокое, когда она все еще считала дневник и сундук ее сокровищами по праву рождения, а не доказательством того, что родители выбросили ее с ними.
Ее прогоняли от всех дверей, и ей приходилось тянуть тяжелый сундук за собой. Груз был большим для ребенка, хоть она и была высокой. День тянулся, усталость пропитала даже ее ногти и зубы. Ее мысли стали серыми. В ее теле не было места для голода и жажды. Все заняла усталость.
Киоши ощущала те же фрагменты усталости, грозящие разбить ее сейчас. Они вонзались молотами в ее суставы, просили сдаться. Глядя на даофэев перед собой, она ясно видела. Они не были авангардом теневой армии, которую она могла бы повести против Цзянжу. Они были осунувшимися людьми, на которых охотились. Как она.
— У нас тяжелые времена, — сказал Вонг. Она поняла, что он мало говорил, и когда делал это, то говорил правду и уместно. — К ворам в последние годы относятся строго в Царстве Земли. Мы были отрезаны от банд в других городах, и у нас почти не было новостей или работы.
— Твоему дневнику, видимо, лет десять, а записи сделаны еще раньше, — сказал Лек. — В те дни группы, как наши, оказывали настоящее влияние, — он смотрел на свои ладони как сверженный король, желающий схватить скипетр. — У нас была территория. Чиновники просили у нас разрешение на свои дела.