Становление
Шрифт:
— Это когда пришли те времена, что семёновцы хвалят преображенцев? — усмехнулся я.
Контакова в качестве своего секунданта я приобрёл благодаря своей деятельности в Правительствующем Сенате. У его отца некогда незаконно отобрали участок земли, целую деревушку на пятьдесят душ. Для мелкопоместных Контаковых это был серьёзный удар не только по репутации, но и по благосостоянию. Бодаться с тем генерал-майором, который прирезал деревушку Контаковых к своему поместью, не было никаких возможностей. В Орловской губернии у генерала было всё схвачено. Последней инстанцией, способной
— Господин Сперанский, может всё же я сделаю вызов? Поверьте, я не последний фехтовальщик и умелый стрелок! — поручик Контаков сделал очередную попытку украсть у меня роль защитника невинных французских девиц.
Но не объяснять же ему, что в моём вызове на дуэль Карамзина кроется много подводных камней. Это продуманная операция с далеко идущими последствиями.
— Михаил Иванович, мы больше не возвращаемся к этому вопросу. Благодарю вас, что встретили в Москве и узнали, где нынче проживает господин Карамзин, — сказал я, стараясь не быть слишком грубым.
Две недели назад Аннета Мария Милле сбежала от своего ухажёра. Как сообщал бывший недалеко от агентессы Северин Цалко, с которым Аннета держала связь, к слову, не только, как с агентом, удалось долго «полоскать» мозги молодому Карамзину и не доводить дело до горизонтального положения. А потом уж Николай Михайлович сорвался.
Узнав обстоятельства реализации плана, я даже на момент засомневался, стоит ли топить Карамзина по жёсткому сценарию. Очень долго молодой, здоровый, страдающий от страсти мужчина смог оставаться джентльменом и не накидываться на сладкие формы бесстыдницы Аннеты. Дочь ювелира, в итоге, сама прибегла к средству, которое неизменно превращает мужчину в себя же, но того зверька или зверя, что кроется внутри и питается похотью. Аннета подпоила Карамзина. Вот у мужчины и сорвало планку. Он накинулся на Аннету, она даже сопротивлялась, но не так, чтобы сильно.
А поутру они проснулись… У Аннеты светится фингал под глазом, сильно поцарапано плечо, так, чтобы кровь саднила, вымазала платье, но без серьёзных последствий. Аннета дождалась, пока Карамзин проснётся, увидит её такой, и сбежала из своего же, то есть взятого мной в аренду, дома. Её ждал Северин, который и поставил синяк под глазом своей… Впрочем, я не знаю об уровне их отношений. Вдвоем они спешно покинули Москву, правда, Северин проводил Аннету только до Торжка, а после вернулся в Первопрестольную, чтобы следить за Карамзиным.
Так что Николай Михайлович видел дело рук своих, а плачь и истерика девушки не оставляли вариантов для оценки произошедшего. Мне достоверно известно, что после Карамзин
— Этот дом? — спросил я у Северина.
Казачок появился столь неожиданно, что поручик Контаков вздрогнул и даже завернул красное словцо.
— Так точно, ваше высокоблагородие, и объект внутри. В дом приехала также Елизавета Ивановна Протасова, ейного невеста, — докладывал Северин.
— Господин Контаков, вы не станете рассказывать про моего человека! Я должен был убедиться, что господин Карамзин внутри, иначе наше посещение этого дома было бы неоправданным поступком, сулящим лишь ссору с хозяевами, — сказал я, обращаясь к поручику и настраиваясь сыграть одну из главных своих ролей, если не жизни, то этого года.
— Судари, чем могу быть полезен? — двери дома открыл лакей.
— Господин Николай Михайлович Карамзин нынче пребывает в доме? — решительно спросил я, всем своим видом показывая, что готов даже к штурму здания и не уйду без честного ответа.
— Прошу простить меня за неучтивость, но мне нужно уточнить. Как представить вас, господа? — хороший слуга, верный, хочет предупредить хозяев.
— Передайте Николаю Михайловичу, что я, Сперанский Михаил Михайлович, прибыл с вопросом чести, — сказал я.
После такого заявления ни один дворянин не сможет отсиживаться, тем более за спинами двух женщин, которые сейчас находятся в доме. Да, кроме женщин в доме был и Алексей Александрович Плещеев, в прошлом секунд-майор, а сейчас служащий казначейства, и не знать меня он не мог. О новом помощнике государственного казначея Алексея Ивановича Васильева знают во всём ведомстве. Пусть меня и здесь считают выскочкой, но кто же будет ссориться с тем, кто так высоко и быстро взлетает!
— Господа, вас ожидают, — сказал вернувшийся уже через минуту слуга.
Вообще, держать у порога — это моветон, впрочем, скорость, с которой слуга исполнял обязанности, и быстрое решение не позволили перейти рамки, определяющие правила хорошего тона.
Мы шли в комнату, где уже ждал Карамзин, делали это чинно, может даже несколько высокомерно. Но я же оскорблён, не могу иначе. Не приду же к Николаю Михайловичу с просьбой: давайте проведём дуэль, ну, пожалуйста?! Нет, тут уместны решительность и требовательность, иначе ещё до дуэли можно прослыть трусом, несмотря на то, что сам и бросаю вызов.
— Господа, — после нашего восшествия в большую комнату, где находились четыре человека: две женщины и двое мужчин, первым заговорил Алексей Александрович Плещеев. — Вы заявили о том, что пришли в мой дом с вопросом чести. Я слушаю.
— Моё имя Михаил Михайлович Сперанский. Господин Плещеев, был бы рад познакомится с вами при иных обстоятельствах, но, увы… — я посмотрел на Карамзина. — Господин Карамзин, имею честь вызвать вас на дуэль. Я требую сатисфакции. Не думаю, что причины, по коим я это делаю, стоит знать дамам.