Старая добрая война

Тамоников Александр Александрович

— Извините, минуту. — Дунин «поколдовал» над станцией, затем запросил: — Рубеж-6! Я — Ольха! Как слышите, прием! Мне нужен Первый! …Кто я? Сказал же, Ольха, или тебе открытым текстом, придурок, объяснить? …То-то, давай Первого, срочно!

— А ты молодец, можешь запудрить мозги, — улыбнулся Середин.

— Это получилось случайно… Первый? Минуту. — Дунин протянул гарнитуру капитану: — Начальник блокпоста «укропов».

— Рубеж-6? — чувствуя, как учащенно забилось сердце, спросил Роман.

— Я! Слушаю!

— Не

ожидал…

Но Шрамко не дал Середину договорить:

— Я понял, с кем разговариваю… Встретиться? Для чего? …Обсудить ночное происшествие? …По-моему, здесь нечего обсуждать, вы убили моего подчиненного. …Это недостоверная информация. …Есть предложение? …Ну что ж, хорошо. Только условия выставляю я… Тогда так, встречаемся ровно через час, на дороге в центре буферной зоны. Сигнал к выходу — поднятый над постом белый флаг. …Ну, тогда полотенце, полотенце-то есть? …Встречаемся один на один, без сопровождения и без оружия.

— Согласен, — успел вставить Середин, поняв игру Шрамко. Дмитрий, видимо, находился на КНП не только со связистом, посему представил ситуацию так, будто на связь вышел начальник вражеского блокпоста, что соответствовало действительности, и предложил личную встречу. Подобное на линии разграничения происходило не так редко, что, в итоге, спасло жизни многих и с той, и с этой стороны фронта.

— Значит, ровно через час. Время пошло.

— До встречи, Рубеж!

— До встречи, Ольха!

Середин вернул гарнитуру связисту, по рации вызвал на КНП заместителя.

— Вы что, товарищ капитан, решили встретиться с начальником поста «укров»? — удивленно спросил Дунин.

— Да! И больше никаких вопросов.

— Дела! А комбат…

— Я же сказал, никаких вопросов. Вызовет штаб батальона, передашь отсрочку переговоров, понял?

— Но это не пройдет. Какая может быть отсрочка, когда мы не ведем бой?

— Тогда скажешь, что я в лесополосе. Вместе с заместителем. Вернусь, свяжусь сам со штабом. А комбат не вызовет.

— Ничего не понимаю.

— А тебе, Стас, и не надо ничего понимать. По крайней мере, в данной, отдельно взятой ситуации. Вызывай Иванова, а я пока переоденусь. Да, и полотенце белое приготовь!

— Есть!

Глава седьмая

В 9.50 над блокпостом ополчения взвилось белое полотнище. Сделали флаг из старой простыни. Практически тут же белый флаг поднялся на флагштоке украинского блокпоста.

В 10.00 от шоссе Лакино — Кряж по дороге, ведущей в Горцевск, начал движение офицер в натовской полевой форме. Одновременно, обойдя бетонные блоки, навстречу пошел капитан Середин.

Шли офицеры быстро.

Солдаты, занявшие позиции обороны с той и другой стороны, внимательно следили за обстановкой. За Серединым из КНП наблюдал старший лейтенант Иванов, так до конца и не понявший, что заставило командира запросить встречи с новым начальником вражеского блокпоста. Но встречу разрешил комбат. Не за ликвидацию же ночью снайпера пошел Середин извиняться перед хохлами? Но не стоит ломать голову, решил Иванов, надеясь получить разъяснения по возвращении командира.

На КНП украинского блокпоста заместитель начальника, бросая взгляды в амбразуру, из которой был виден Шрамко, отправил связиста в окопы, сам же сел за радиостанцию, вызвал майора Кучеренко, офицера СБУ, курировавшего механизированную бригаду, агентом которой являлся лейтенант Щербина:

— Кучер! Я — Гном!

— Слушаю! — ответил Кучеренко.

— Новый командир пошел на встречу с начальником блокпоста сепаратистов.

— Что? — воскликнул Кучеренко. — На встречу? Что за встреча? Кто разрешил? Почему о намерениях капитана Шрамко я ничего не знал, какого черта ты там делаешь, Гном?

Выслушав его гневную тираду, лейтенант ответил:

— Во-первых, встречу запросил начальник вражеского блокпоста, ночью их снайперы подстрелили одного нашего.

— Я в курсе этого.

— Во-вторых, начальник вражеского поста связался со Шрамко, когда меня не было на КНП. Поэтому, ничего не зная сам, я не мог предупредить вас. Если же вы считаете, что я ничего не делаю, то отправьте меня в тыл.

— Ты не того, Гном?! Гонор-то не показывай, а то я быстро собью его. Смотри за встречей, я выезжаю к вам. Если Шрамко вернется раньше, пусть ждет на КНП, понял?

— Так точно!

— Подразделение поднято по боевой тревоге?

— Так точно!

— Все! Развели бардак, переговоры устроили, переговорщики…

Майор Кучеренко бросил трубку, позвонил командиру бригады полковнику Ляху:

— Степан Евдокимович, я выезжаю на шестой блокпост, заодно посмотрю весь участок обороны в районе поста.

— Что за необходимость, Тарас Матвеевич?

— Дисциплина в бригаде слабовата, пан полковник.

— В чем дело?

— В том, что ваши офицеры, назначаемые на блокпосты, самовольно принимают решения о переговорах с сепаратистами. Более того, организуют эти переговоры, не считая нужным спрашивать об этом разрешения у вышестоящего командования.

— О ком вы говорите, Тарас Матвеевич?

— О капитане Шрамко. В настоящий момент у него встреча с командиром вражеского поста.

— Я разберусь, — взревел полковник, — так разберусь, что Шрамко с комбатом пойдут под трибунал!

— Нет, Степан Евдокимович. Теперь делать ничего не надо. Теперь работать буду я. А вот офицеров бригады, привлекаемых для несения службы на постах, следует строго проинструктировать.

— Обязательно проинструктирую.

— Выезжаю на шестой блокпост.