Старая дорога
Шрифт:
С этой целью границы его охраняются патрулями, и без письменного разрешения никто туда проникнуть не может. Делфису приходилось собирать сведения по ночам. Северным путем люди Хурда получили огромное количество материалов: тонны динамита, целые обозы продовольствия. Тридцать лошадей работают в лагерях и на дорогах, из них шесть упряжек, раньше занятых здесь.
По сравнению с тем, что делалось у Хурда, лагеря Лаврентьевского общества казались положительно вымершими. В лесу у них не больше сорока двух человек, считая лесничих и шестерых инженеров. Среди ста четырнадцати человек Хурда было по крайней
Эжен не скрывал своей тревоги. Он сомневался, чтобы ко времени снегопада им удалось собрать и сотню людей, а у Хурда к тому времени будет до пятисот. В каком же положении застанет их весенний сплав?
Пожалуй, лучше просто сжечь все лагеря и отказаться от борьбы.
Ледяная невозмутимость, с какой Клифтон выслушал эти неутешительные сведения, еще больше взволновала Боолдьюка.
Когда он закончил, Клифтон написал Денису короткую записку, которая гласила:
«Не сомневаюсь, что сведения, сообщенные Эженом Боолдьюком, вполне уяснили мне положение. Интересно. В моем вкусе. Мы побьем Хурда».
Он протянул французу записку. Тот прочел ее и с минуту не находил слов. Потом с радостным восклицанием схватил Клифтона за руку.
— Мы в самом деле немного пали духом, но с вашей помощью… я знаю, мсье, мы действительно побьем Хурда.
На следующий день Клифтон и Эжен Боолдьюк отправились на север. В первом же лагере к ним присоединился Делфис Боолдьюк, человек с выдубленным лицом и жилистым телом. С каждым днем Клифтон все больше осваивался с положением. Он с самого начала стал жить общей жизнью с членами артелей, ел и спал вместе с ними, ни какими преимуществами не пользовался; дружеские отношения быстро устанавливались, и уже к концу первой недели соорганизовалось ядро, на которое можно было вполне положиться.
Разъясняя мотивы, руководившие хурдовской шайкой, он взывал не только к гордости и чувству собственного достоинства этих людей, но и к тому инстинкту борьбы, какой живет в душе каждого сжившегося с лесом человека. Его энтузиазм зажигал и их. Мысль, что Хурд может paссчитывать купить их и использовать для своих целей, вызывала возмущение.
На одном из собраний Клифтон обратил внимание на гиганта, с Гаспара Сент-Ива ростом, по имени Ромео Лесаж, и привлек его к ближайшему участию в организационной работе. По совету Лесажа, Клифтон написал полковнику Денису и потребовал, между прочим, немедленной присылки ста палок для бейсбола.
В следующие две недели Клифтон спал не более пяти-шести часов в сутки. Начинали прибывать новые люди. Из Роберваля получили копии первых договоров, подписанных Антуанеттой Сент-Ив. За договорами следовали люди — мужчины, женщины и дети. Детей было особенно много — по пять-шесть на каждого рабочего. У одного их было семеро. Боолдьюки были изумлены, Клифтон встревожен. Не такой это был год, чтобы дети и женщины могли быть в безопасности в лесу. Зима предстояла неспокойная; можно было ожидать и стычек, и всяких драматических осложнений.
В довершение всего, в начале сентября в главный штаб на Мистассини явились две молодые женщины, обе исключительно хорошенькие. Одна из них вручила Клифтону письмо:
«Дорогой
Две молодые женщины, которые передадут вам это письмо, — мои добрые приятельницы. Они учительницы. Вы, конечно, обратили внимание на введенный мною в контракты пункт о том, что на центральных базах должны быть выстроены четыре школы, которые будут посещать все дети, каждый — три раза в неделю. Прошу вас тотчас озаботиться постройкой зданий, достаточно вместительных, чтобы там можно было устраивать и лекции, концерты и проч. Дайте также мисс Кламар и мисс Жервэ возможность перезнакомиться с детьми и с матерями, предоставив им верховых лошадей и на первое время проводника.
Искренне ваша А. Сент-Ив».
Клифтон дважды перечитал это холодное письмо. Потом взглянул на барышень Кламар и Жервэ. Антуанетта со вкусом выбирала своих подруг.
— Я — Анн Жервэ, — улыбнулась одна, и лучше зубок, чем те, которые сверкнули сейчас, Клифтон никогда не видал.
— А я — Катрин Кламар, — мелодичным голосом заявила другая.
Клифтон проводил их в домик, специально отстроенный для приезжающих. Девушки сняли шляпки, и Клифтон увидал два прелестных узла волос: один — черный, как смоль, другой — мягкого золотистого оттенка. Анн быстро повернулась к нему и перехватила его восхищенный взгляд.
Вернувшись в контору, Клифтон увидал, что большой Эжен Боолдыок жмется в кресле, а маленький обветренный человечек, стог над ним, потрясает руками и извергает целый поток угроз.
Это был брат Альфонсо.
При виде Клифтона лицо его мгновенно расплылось в улыбке, и он протянул обе руки. Он еще больше похудел; платье его обтрепалось, а волосы длинными прядями падали на уши.
— Сей нераскаявшийся грешник принял меня за бродягу! — крикнул он. — И я хорошенько отчитал его.
Клифтон схватил его за руку.
— Вы с ними приехали? С мадемуазель Жервэ и Кламар?
— С двумя хорошенькими барышнями, которых я видел из окна? Что вы! Что вы! Темноволосая, на мой взгляд, опасная особа; прежде чем пускаться с ней в дорогу, надо было бы запастись средством против чар черных ресниц и бездонных омутов, которые они иногда прикрывают… Знай мадемуазель Сент-Ив, что здесь есть такая черноглазая…
— Она сама прислала их, — и Клифтон протянул монаху письмо Антуанетты.
Альфонсо медленно, не скрывая своего удивления, прочел письмо и с полминуты стоял молча, глядя в окно.
— Возможно, что она и права, мсье, — сказал он наконец. — Мужчины одни, несомненно, ничего не поделают. Я это знаю, потому что провел десять дней в стане филистимлян, причем глаза и уши мои были день и ночь открыты. О, кажется, я понял! Антуанетта Сент-Ив предугадала то, о чем не подумал никто из нас. В лесу будут твориться беззакония в этом году, будут схватки, убийства, может быть. Кончится это официальным расследованием, причем с одной стороны будет Хурд с его политическим влиянием и его чужестранцами из Онтарио и Мэна, с другой — мы с детьми и женщинами, школами, лекциями и собраниями. Придется отдать должное нам, даже вопреки силе Ивана Хурда.