Старая ратуша
Шрифт:
— юрисдикция: Фронт-стрит, 85А, город Торонто;
— личность: Кевин Брэйс — 63 года;
— квартира 12А: единственная входная дверь, других выходов нет, следов насильственного проникновения нет;
— 17 декабря, 5:29: Брэйс встречает мистера Сингха у входной двери;
— его руки в крови;
— тело Торн — в ванне, одно ножевое ранение;
— ранений вследствие самозащиты нет;
— окровавленный нож обнаружен на кухне;
— никакого алиби;
— никаких других подозреваемых;
— признание;
—
Дойдя до последнего пункта, Фернандес улыбнулся — «дело в шляпе». На общем фоне фраза казалась самонадеянно-бестактной. Это была его собственная выдумка. Закрыв папку, он встал и вновь принялся расхаживать. Шаг, другой — разворот; один, другой — разворот.
Получив дело Брэйса, он стал часто задерживаться на работе. Это тяжело сказалось на Мариссе. Получив на прошлой неделе январский счет за телефон, Фернандес увидел, что она потратила почти четыреста долларов на звонки родным в Чили, и у них вышла первая крупная ссора. Она заявила, что не выносит канадский холод, что у нее здесь нет ни родных, ни друзей, и, разрыдавшись, пригрозила уехать на родину.
— Ну ладно тебе, Марисса, — начал он, когда решил, что все улеглось, — пойдем в постель и все исправим.
— В постель, в постель… Тебе бы только в постель! — огрызнулась она и захлопнула у него перед носом дверь спальни.
Следующие пять ночей он спал на кушетке. На шестой день притащил домой жуткое длинное пальто-пуховик и такие же страшенные сапоги.
— Зима понравится тебе гораздо больше, если ты перестанешь задумываться над тем, как выглядишь, и будешь просто тепло одеваться, — заявил он.
Марисса нехотя приняла подарки.
— Загляни-ка в карман, — велел Фернандес.
Сунув руку в пальто, она вытащила билет на самолет.
— Отправлю тебя домой на весь март, — сообщил он. — А когда вернешься, зима уже закончится.
Схватив билет, Марисса опрометью скрылась в спальне. Фернандес слышал, как она с полчаса возбужденно разговаривала по телефону. Наконец жена со счастливой улыбкой вышла из спальни, из одежды на ней было полотенце на бедрах.
В День святого Валентина Фернандес обещал вернуться домой к восьми. Он распланировал весь вечер. Сначала они поужинают в мексиканском ресторане на Веллингтон-стрит, затем он отведет Мариссу в расположенное неподалеку новое кафе-мороженое. Там готовили разные южноамериканские десерты и мороженое по-домашнему. А к десяти они уже будут дома.
«Да, — улыбнулся Фернандес, — как здорово будет вместе с Мариссой лечь пораньше».
Едва он вновь сел за стол, как тут же вздрогнул от тихого стука в дверь. Ночной дежурный прошествовал мимо минут десять назад, и больше, насколько Фернандес мог слышать, никто не приходил.
— Кто там?
— Hola, [29] — услышал он знакомый шепот.
Дверь медленно распахнулась. В тускло освещенном коридоре, в длинном пальто-пуховике и страшенных сапогах,
— Что ты здесь…
— Шшш, — тихо произнесла она, проходя в комнату и закрывая за собой дверь.
— Как ты…
— Не вставай. Я только что поговорила с охранником…
— Что ты ему сказала?
— Я сказала: «Извините, сэр. Я здесь несу своему мужу кормление, потому что он работал так поздно». — Она развернула его вместе со стулом к себе.
29
Привет, здравствуй (исп.).
— Он работает допоздна, — поправил Фернандес. — И это не «кормление», а «еда»…
— Нет, кормление, — возразила Марисса, распахивая пальто. Даже в полумраке Фернандес сразу разглядел, что под пальто на ней ничего нет. — Я же учила существительные, — продолжала она, садясь на него верхом и прижимая его голову к своей груди. — Ведь это кормление, разве нет?
«С Днем святого Валентина, только днем раньше», — подумал Фернандес, чувствуя, как рука Мариссы расстегнула ему ремень и принялась за «молнию». Оказавшись внутри ее, он почувствовал, как его казенный стул стал, поскрипывая, откатываться назад.
И в этот момент он услышал, как открылась дверь. Звук донесся со стороны бокового входа, которым работники прокуратуры пользовались во внерабочее время.
— Вот последнее из величайших, — раздался низкий мужской голос.
«Фил Каттер. Что он так поздно делает в офисе?»
Фернандес припал к уху Мариссы.
— Шшш, — прошипел он.
Жена вроде бы кивнула, но он не был уверен, поняла она его или это просто фрагмент ее ритмичного покачивания верхом на нем.
— Дайте-ка взглянуть. — Второй голос звучал мягче. Женский.
Барб Гилд — верная спутница Каттера.
Фернандес слышал приближающиеся шаги Каттера и Гилд и чувствовал, как темп Мариссы нарастает. Она прижала его голову к своей груди.
— Брэйс… Думает, он такой умный, всех перехитрил, — говорил Каттер. В пустом офисном помещении его смех звучал довольно громко. Они были уже почти возле двери.
Фернандес затаил дыхание. Расставив ноги, он с силой уперся ими в пол, пытаясь прекратить скрип стула и чуть замедлить движения Мариссы. Однако она самозабвенно продолжала.
— Что он написал на этот раз? — поинтересовалась Гилд.
Парочка остановилась, что-то разглядывая, прямо возле его двери. Марисса стиснула его голову в страстном объятии. Он крепко обхватил супругу. Каттер и Гилд вполне могли их услышать.
— Фантастика! — Каттер рассмеялся, и они двинулись дальше по коридору.
— Взгляни, Барб… — говорил Каттер.
Их голоса стали быстро удаляться. Напрягая слух, Фернандес пытался разобрать слова, но тут его уши оказались закрытыми руками Мариссы, и ее грудь оказалась возле его губ.